Скитальцы Гора (ЛП)

Подобный ответ иногда получает девушка, запертая в конуре, и прижавшая заплаканное лицо и тело к прутьям решётки, чьи руки, прикованы цепью к талии, или та, которая стоит на коленях в яме, прикованная цепью к кольцу, и держит руки у горла, поскольку они прикованы к её ошейнику.

— Я уже вся горю, — призналась Ина, — я словно в огне!

— Мы в походе, — отмахнулся я от неё.

— Но Вы же позволите мне облегчение этом утром! — простонала Ина.

— Может быть, — пожал я плечами, — но может быть и нет.

— Я не рабыня, — прошептала она.

— К счастью для тебя — нет, — заверил её я, — иначе, Ты бы уже знала, что такое настоящее бедствие от отказа в облегчении.

Ина посмотрела на меня с ужасом.

— Именно поэтому они столь рьяно стремятся ублажать своих владельцев, — усмехнулся я.

— А чтобы рабыня сделала утром, оказавшись в такой ситуации? — спросила моя пленница.

— Окажись она в твоей ситуации, — уточнил я, — не ограниченная длиной цепи или решёткой её конуры?

— Да, — кивнула она.

— Полагаю, что она ползала бы за мной или за любым другим мужчиной, на коленях и умоляла бы его о снисхождении, — предположил я.

— Но я уже теперь прошу о снисхождении! — простонала женщина.

— Утром, — усмехнулся я, — Ты, несомненно, будешь попросить ещё настойчивее.

— Утром, — всхлипнула она, — я точно буду ползать за вами на коленях и умолять об этом.

— С чего бы это тебе это делать? — поинтересовался я.

— А разве Вы сами не догадываетесь? — заплакала пленница, но я уже поднял руку, давая сигнал остальным, о продолжении движения.

32. Неожиданная встреча

— Да — а-а! — тихонько подвывала Ина. — Да-а-а-я!

Пленница настолько красиво и соблазнительно, почти как рабыня, упрашивала меня этим утром, что я счел целесообразным вознаградить её старания. Правда, прежде чем дело дошло до этого, ей пришлось научиться просить, как это делают мучимые потребностями рабыни. Я усмехнулся, вспомнив, как на следующее утро после нашей встречи с юным ренсоводом, и после нашего тяжёлого ночного перехода, она, с всё ещё беспомощно связанными за спиной руками, подползла ко мне на коленях, отчаянно и жалобно поскуливая. Даже в тот раз она выглядела более чем соблазнительно. Признаться, её даже трудно было отличить от рабыни. Однако в ответ на её просьбы я начал, и продолжал в течение следующих нескольких дней, преподавать женщине различные методы вымаливания внимания. Иногда приходилось повторять по много раз, что и как следует говорить, объяснять какие именно методы соответствуют рабыне, а не свободной женщине. В результате, позавчера она уже ползала за мной на четвереньках. А вчера днём подползала ко мне на животе, и принялась вылизывать и целовать мои ноги. Зато сегодня Ина приблизилась ко мне на животе с прутом в зубах, умоляя меня воспользоваться им, если я снова найду её попытки неудовлетворительными. Теперь этот прут лежал в стороне. Мне не потребовалось использовать его. Я был более чем удовлетворён её поведением.

— Да-а, — прошептала она.

Использование, которому я подверг пленницу в этот день, как мне кажется, смогли бы удовлетворить даже похотливую рабыню, не говоря уже о простой свободной женщине.

— О, да, — протянула она.

Я перекатился на бок и, приподнявшись на локте, посмотрел на неё.

— Пленница благодарит своего похитителя за оказанное ей внимание, — произнесла Ина, лежавшая на спине, ошеломлённо уставившись в крону дерева тур, под которым мы лежали.

— Я вижу! — восторженно крикнул Тит, высунувшийся из ветвей дерева. — Я точно могу разглядеть поля в нескольких пасангах отсюда. Мы у края дельты!

— Отлично, здорово, — послышались отовсюду возбуждённые мужские голоса.

Впрочем, они все не хуже меня самого знали, что самая опасная часть нашего похода ждала нас впереди.

Я окинул взглядом Ину. Теперь она казалась тихой и умиротворённой, но для меня не было секретом, что за время нашего путешествия через дельту, в животе у неё разгорелся рабский огонь. Да, она казалась спокойной, но где-то внутри её существа, тлел огонёк, готовый в любой момент взвиться беспощадным пламенем. Признаться, меня терзали сомнения, относительно того, сможет ли она когда-нибудь вернуться к тому, чтобы быть свободной женщиной в полном смысле этого слова. Боюсь, теперь она стала тем видом женщины, который безраздельно принадлежит мужчинам.

Ночью я планировал выйти на разведку к краю дельты. Следовало наметить пути выхода для себя, для Ины и для остальных. Сомнительно, что это будет легко. Кроме того, вне дельты на открытой местности, мы оставались без уже привычной для нас возможности скрываться в болоте и зарослях ренса.

— Вы жаждете покинуть дельту, мой похититель, — полюбопытствовала Ина, повернувшись ко мне лицом.

— Да, — признал я.

— И всё же Вы явно чем-то обеспокоены, — заметила женщина.

— Так и есть не стал отрицать я.

— А я вот уже не знаю, хочу ли я покидать дельту, — вздохнула она.

— О-о? — удивлённо протянул я.

— Кажется, здесь я прожила самые счастливые дни за всю мою жизнь, — призналась она.

— Возможно, Ты могла бы остаться здесь, — предложил я.