Скитальцы космоса

Дэйн выпустил мяукающего и вырывающегося Синдбада из рук. Это была территория кота и он очищал ее от захватчиков. А сарголиец нашел то, что искал. Он стоял на цыпочках у одного из растений в состоянии экстаза и его желтые глаза были полузакрыты. Дэйн в поисках объяснения взглянул на стюарда.

— Фрэнк, что его так заинтересовало?

— Кошачья мята.

— Кошачья мята? — повторил Дэйн. Это название для него ничего не значило, у Муры была привычка выращивать незнакомые растения и изучать их. — Что это такое?

— Земная трава, один из видов мяты, — кратко объяснил Мура, идя по узкому коридору к туземцу. Он сорвал лист и растер его пальцами.

Дэйн, чье обоняние было ослаблено острыми ароматами, окружавшими его весь день на планете, не почувствовал нового запаха, но юный сарголиец тут же повернулся к стюарду и широко раскрыл глаза, а кот Синдбад издал скулящий вой, подпрыгнул и сунул голову между рук стюарда. Наконец‑то это вышло — они сделали первый шаг!

— Можно дать ему лист или два? — подошел поближе Дэйн и спросил у Муры.

— А почему бы и нет? Я выращиваю его для Синдбада. Для кошки это все равно что табак для курильщика или выпивка для пьяницы.

По поведению Синдбада Дэйн предположил, что растение действует на кошачий организм как стимулятор, подобно алкоголю или никотину. Он осторожно сорвал веточку с тремя листиками и протянул ее сарголийцу. Тот взглянул на него, схватил подарок, выскочил из сада, будто его преследовали кровные мстители из другого клана, и Дэйн услышал топот его ног на лестнице — очевидно, туземец решил побыстрее убраться с драгоценным подарком. Но вот помощник суперкарго нахмурился, увидев, что в саду было лишь пять таких растений.

— Это вся кошачья мята?

Мура взял кота на руки и выпроводил из сада Дэйна.

— Не было нужды выращивать ее в больших количествах. Небольшой порции этой травы хватает надолго для Синдбада. — Он выпустил кота в коридор. — Листья можно высушивать. Думаю, в камбузе есть большой ящик с высохшими растениями.

Это был успех. Неужели найден ключ к торговле драгоценными камнями корос? И все зависит от пяти небольших растений и ящичка с засушенными листьями. Надо сообщить Ван Райку. Но к большому недоумению Дэйна суперкарго не проявил никакой радости, когда его помощник изложил ему все подробности своего открытия. Наоборот, тот, кто хорошо знал Ван Райка, понял бы, что тот недоволен чем‑то. Он выслушал Дэйна и встал. Поманив указательным пальцем помощника, он пошел из своей каюты в кабинет врача Тау.

— Задача для вас, Крэйг. — Ван Райк опустился на откидное сидение, предложенное ему Тау. Дэйн остался у входа, теперь уже понимая, что вместо благодарности, которую он ожидал услышать, его ожидает выговор, но причина была ему неясна. — Что вы знаете о растении, которое Мура выращивает в гидропонном саду, он его называет кошачьей мятой? — продолжал суперкарго.

Тау не проявил удивления от этого вопроса — врач корабля вольной торговли вообще ничему не удивлялся. За первые годы службы он исчерпал всю свою возможность удивляться и после этого принимал любое происшествие, сколь угодно таинственным оно бы не было, просто как реальную действительность. Вдобавок хобби Тау была магия — скрытые знания, используемые первобытными докторами и знахарями на чужих планетах. у него была целая библиотека рецептов, дополнительных источников знания об определенных результатах опытов с различными веществами. Время от времени он отсылал в Центральную службу доклад, который прочитывался полудюжиной чиновников с поднятыми от удивления бровями, после чего его благополучно забывали. Но это не разочаровывало врача “Королевы”.

— Это земная трава из семейства мяты, — ответил он. — Мура выращивает ее для Синдбада. Она оказывает определенное влияние на кошачьих. Фрэнк старался приучить его возвращаться на корабль, позволяя ему кататься на высушенных листьях, и Синдбад с удовольствием проделывал это, а затем снова убегал.

Это кое‑что объяснило Дэйну — почему серголийский мальчик хотел войти в корабль. Запах растения задержался на кошачьей шерсти, сарголиец уловил его и захотел установить источник этого запаха.

— Это наркотик? — спросил Ван Райк.

— В той же степени, что и все остальные растения. В этом смысле чай тоже можно считать наркотиком. У мяты нет особых медицинских свойств. Для кошек она служит стимулятором, они получают то же удовольствие, катаясь в листьях и поедая их, как мы от выпивки.

— Эти сарголийцы, в некотором роде, тоже кошки, — пробормотал Ван Райк.

— Сарголийцы узнали о существовании кошачьей мяты? — выпрямился Тау.

Ван Райк кивнул на Дэйна, и тот повторил свой рассказ. Когда он закончил, Ван Райк прямо спросил врача:

— Как повлияет кошачья мята на организм сарголийцев?

Только тогда Дэйн понял, что он наделал. Они не проверили влияние растения с чужой планеты на метаболизм сарголийцев. Что, если он дал туземцам Саргола опасный наркотик, внушил этому юноше пагубную привычку? Дэйн похолодел. Он же мог отравить его!

Тау взял свою фуражку и после секундного колебания медицинскую сумку, задав лишь один вопрос Дэйну: