Скитальцы океана

– В их племени, среди приближенных Комая, есть преданный нам воин. Который, рискуя жизнью… Вам не стоит знать его имя.

– Достаточно того, что буду знать: он достоин быть воином племени кобарро.

При этих словах вождь горделиво взглянул в сторону Констанции, но, вспомнив о недавнем конфузе, столь же горделиво, высокомерно отвернулся.

Они поднялись на палубу, и воин-переводчик помог Констанции закрепить брошенный с баркаса канат. Затем все вчетвером обошли почти весь корабль: скрывать, что на нем нет команды, уже не имело смысла. Впрочем, вождь постарался простить Рольфу его вынужденную ложь. Тем более что сам корабль вызывал у него искреннее восхищение: он старался все осмотреть, все потрогать руками, на все бросал такие придирчивые взгляды, словно бы приценивался к судну, желая приобрести его.

– Большой вигвам на воде. В нем можно жить у берега, как в вигваме. Вы собираетесь выходить на нем в океан?

– Корабли для того и существуют, чтобы время от времени выходить на них в море.

– Но он может остаться здесь и служить прекрасным большим «домом белых».

– Какое-то время так оно и будет: фрегат послужит нам и домом, и плавучей крепостью.

– Но если вы решите покинуть бухту, прежде всего подойдете к Кобарро, где вас встретит все мое племя, а также небольшое племя воджу, обитающее на нашем острове и союзное нам.

– Для вас это важно?

– Анара должны видеть, что англичане – наши союзники. И что у нас есть такой же большой корабль, как и у их друзей – испанских пиратов. Это вопрос… – замялся вождь, подыскивая нужное слово.

– …престижа, – подсказала Констанция. – Вы хотите показать своему племени, что могучи и воинственны не менее Комая и что у вас тоже имеются надежные покровители.

– Как мудро высказали вы все это, штурман, – величественно признал Длинное Копье.

– Но «Черный принц» – судно пиратское. А есть ли у вождя Комая человек, способный связать его с испанскими властями Нового Света?

– Таким человеком может стать капитан Коссар, пожелавший уйти от наших островов с одним из сыновей вождя на борту, чтобы убедить испанцев вернуться – при поддержке воинов анара – на наши острова. В свое время испанцы уже видели анара в роли своих союзников. Когда наши племена пытались объединиться, чтобы вместе противостоять испанцам, их вождь – отец нынешнего вождя Комая – предал нас и перешел на службу к испанцам. С помощью белых он перебил ту часть нашего, тогда еще могучего, племени, которая обитала здесь, на Острове Привидений, истребил или вытеснил тех, чьи предки много веков жили на острове Анара, на котором теперь хозяйничают только они, анара; перебил в боях значительную часть наших союзников ваджу и даже пытался захватить остров Керин, что восточнее вашего острова.

– Юго-восточнее, – педантично уточнил капитан. – Тот, который с южного берега просматривается тремя своими вершинами?

– Да. Однако там их постигла неудача: керинцы устроили анара и испанцам засаду и загнали их на болото, где одни из них погибли в трясине, другие – от стрел.

Достигнув бака судна, с которого они начинали свой осмотр, вождь остановился и задумчиво, ностальгически окинул взором склоны бухты. С такой грустью в глазах люди осматривают холмы, на которых прошло детство и которые помнили их в молодые годы, в самые лучшие времена.

– Мы тогда восхищались победой керинцев точно так же, как недавно восхищались победой команды вашего «Нормандца». Вот только Комая это не остановило. Испанцы ушли, но вы, англичане, по-настоящему так и не пришли. Племена остались предоставленными самим себе.

– Разве это плохо? Никто не угрожает, не вмешивается.

– Когда-то мы об этом лишь мечтали. Но Комай слишком вдумчиво слушал рассказы испанских офицеров. Ему захотелось стать таким же великим правителем, как их король. Он решил, что, если ему удастся разгромить кобарро, воджу и керинов, он станет правителем четырех больших и еще десятка мелких островков, разбросанных в прибрежье Кобарро, Керина и Анара. Вот тогда-то, дескать, Новый и Старый Свет признают в нем великого воина, короля королевства Анара.

– Простите, вождь, если откровенно… Вам самому никогда не хотелось того же? Покорить, захватить, объявить себя королем или императором?

Длинное Копье снисходительно взглянул сначала на Рольфа, затем на штурмана – своего воина он словно бы и не замечал – и вновь обратил взор на вершину горы, под которой находилась пещера отшельника.

– Пока здесь не появились вы, белые, мы не знали о существовании огромных кораблей, огромных войск и огромных империй. Каждый жил жизнью своего племени, и признание племени было высшим его признанием. Иногда между племенами случались ссоры, но продолжались они недолго, поскольку очень скоро вожди и старейшины начинали понимать, что жить без войны значительно спокойнее и мудрее, нежели постоянно бродить по тропе войн и смерти. Но теперь мы начинаем смотреть на мир иначе. Когда нас захватывают, покоряют и истребляют большие корабли больших вождей, нам тоже хочется становиться большими вождями и иметь большие корабли, охраняющие большие империи.