Скитальцы океана

Только теперь, когда они добрались до Бухты Крушений, Констанция обратила внимание, что океан как-то странно застыл. Ни ветерка, ни волн, ни такой привычной утренней свежести.

У нее появилось явственное предчувствие того, что вслед за мертвизной стихии на остров нахлынет ураган, однако думать об этом не хотелось. Все пространство между извилистым берегом мыса и короткой, изогнутой косой было устлано зеленовато-голубым покрывалом, легкая, едва заметная рябь которого напоминала узоры поблекшего восточного ковра.

– Господи, капитан! Взгляните-ка на эту красоту! – остановилась Грей на изгибе козьей тропы, так что протиснуться со своей ношей между ней и валуном барон уже не мог. – Вам это ничего не напоминает? Например, райские луга. Воды, омывающие наш с вами островной замок.

– Какой еще замок?! – возмущенно изумился Рольф. – Через несколько минут «Черный принц» появится на рейде этой бухты и захватит наш плот.

– Не захватит, мы сумеем увести его в Бухту Отшельника.

– Когда мы выйдем на нем в открытое море, на виду у моряков линкора, то буквально через час будем любоваться этими красотами с высоты его рей. Уверяю вас, штурман, это будет незабываемое зрелище.

– Вы должны казаться храбрее, барон, – умиротворенно напомнила ему Констанция.

– Казаться?

– Хотя бы казаться.

– Это что, упрек?

– А еще – увереннее и оптимистичнее, не будь я адмиралом трех океанов.

– Вы – адмиралом? – саркастически процедил Рольф. – Трех океанов? Впрочем, все может быть.

– Иногда и вас посещает мудрость, сэр. Действительно, все может быть. – Услышав это, Рольф удивленно уставился на Констанцию Грей. Никогда еще бывший юнга не позволял себе столь дерзко вести себя с ним. Впрочем, он понимал, что в эти минуты с ним беседует не суровый морской волк, а взбалмошная, по поводу и без повода дерзящая женщина.

«Все еще ревнует к Анне Норвуд? – недоумевал барон. – Однако это ее не извиняет».

– Она посещает меня значительно чаще, нежели вам это представляется, Грей. В чем вы очень скоро убедитесь. Как только доберемся до корабля и вы станете членом его команды.

«Хвастовство, слегка напоминающее угрозу», – прокомментировала Констанция. Впрочем, высказать это вслух она не решилась.

В любом случае Рольфу было не до красот. На плече у него лежал увесистый фальконет, с левого плеча свисало длинное ружье, а поясницу подпирали большой арбалет и колчан с длинными стрелами, способными пробивать не только легкие кирасы испанских кабальеро, но и мощные мавританские щиты, прикрывающие в бою испанскую пехоту. Да и там, внизу, их уже заметил экипаж плота, который нервно посматривал теперь то на вход в бухту, то на капитана и штурмана, не понимая, какого черта они застряли на склоне, почему зря теряют время.

– Может, сэр, не будем проситься на этот корабль? Иметь дело с людьми, которые дважды атаковали «Нормандец»…

– Нас и не пустят на него.

– Ничего страшного: останемся на острове, чтобы основать еще одну колонию английских моряков. Известие о ее появлении в Лондоне воспримут как ваш личный подвиг. Напрочь забыв при этом обо мне, несчаст… – лишь в последнее мгновение Констанции удалось проглотить окончание слова, чтобы не сказать о себе в женском роде.

«Почаще думай о Рольфе лишь как о мужчине, и ты дострекочешься, сорока… – укорила она себя. – Причем произойдет это при всей команде. Увидим, как тебе потом удастся выкрутиться».

За спиной у Констанции болталось два длинных осадных ружья, с ремня свисали два коротких легких меча, очень удобных для прокладывания пути в джунглях, и два еще более коротких абордажных тесака. Но она давно привыкла к мужским тяжестям и матросским тяготам. И единственное, что ее по-настоящему тяготило – так это необходимость постоянно скрывать свое женское – физическое и душевное – естество, не убивая в себе при этом… женщины. Во всяком случае Грей пыталась не убивать ее. При всем своем полумужском характере, при всей напускной матросской огрубленности она все же стремилась сохранить в себе то истинно женское, аристократическое начало, которое со временем надеялась возродить… во всем блеске его салонной томности и почти королевской изысканности.

– Капитан! Грей! – рявкнул потерявший терпение Гунн. – Два якоря вам под виселицу! Через несколько минут они обнаружат нас здесь и запрут в этом лягушатничке, как в крысиной норе.

– Мы осматриваем прибрежье! – попыталась хоть как-то оправдать свою неспешность Констанция.

– Совершенно верно: осматриваем его, – негромко, скорее для Грей, нежели для Гунна и остальных моряков, подтвердил барон.

– Значит, оставаться на этом райском островке вы не желаете, – с грустью констатировала Грей, спускаясь по тропе чуть ниже, а затем пропуская капитана мимо себя.

– Кто провел здесь более трех месяцев: я или вы? – недовольно засопел барон. – Так, может быть, хватит с меня? Если вам это доставит удовольствие, поживите столько же. Увидим, насколько райским он вам покажется. Особенно когда обнаружится, что на всем этом клочке суши нет ни одной женщины… – запнулся теперь уже он.

– С женщиной вы бы, конечно, остались.