Скитальцы во тьме

Приготовив сэндвич с арахисовой пастой и овсяное печенье, он налил стакан молока, и вместе с подносом поднялся на второй этаж. Минуя спальню, он заглянул внутрь, и улыбнулся – Лидия по-прежнему кротко спала. А ведь еще полгода назад она была бледная словно мел от постоянного недосыпа…

Стивен прошел в конец коридора, поставил поднос на пол, и достал из кармана карточку. Он приложил ее к терминалу, вспыхнул зеленый огонек, раздался короткий писк, и дверь раскрылась.

Возле кровати на шерстяном коврике сидел пятилетний мальчик. На полу повсюду были разбросаны солдатики, кубики, и мягкие зверушки. Мальчик катал машинки по полу, сталкивал их друг с другом, издавая протяжные «вж-вж-вж» и весело хихикая. Когда Стивен вошел в комнату, он поднял на него свои голубые глазки и тут же соскочил с места.

– Папа! – вскрикнул Эдвин, бросаясь к папе с распростертыми ручками. Стивен едва успел поставить поднос на прикроватную тумбочку, как мальчик добежал до него, – ты вернулся!

Мужчина расплылся в широкой улыбке, и подхватил мальчика на руки. Он закружил его по комнате, симулируя полет самолета. Повалив сына на кровать, он защекотал его живот, от чего Эдвин тут же захихикал и взвизгнул:

– Ну п-а-а-а-п! – хохотал мальчик, съежившись на кровати, – щекотно же!

Стивен поддался на его мольбы, поцеловал в лоб, и потрепал по голове. Мальчик подался вперед, и обнял его за шею.

– Я скучал по тебе, – сказал он.

– Я тоже по тебе скучал, – прошептал отец, – прости, что не навещал тебя сегодня. Ужасно заработался и…

– А где мама? – перебил его Эдвин, – она заболела?

Стивен разжал объятия и серьезно взглянул на сына. Тусклый оранжевый свет ночника отсвечивался в его маленьких глазках. На какую-то секунду Стивен замялся, но потом ответил:

– С мамой все в порядке, просто она тоже очень сильно устает на работе, но она обязательно навестит тебя завтра.

Мальчик понурил голову, и пробормотал:

– Ну л-а-а-адно, – отведя взгляд в сторону, он о чем-то задумался, после чего поднял грустный взгляд на Стивена, – только передай маме, что я очень сильно ее жду.

– Конечно, сынок. Она постарается освободиться как можно быстрее.

Повисла непродолжительная пауза, после чего Стивен стукнул себя по лбу и потянулся к тумбочке:

– Я же принес тебя печенье и сэндвич, – он протянул Эдвину поднос, и добродушно улыбнулся, – с арахисовой пастой, твой любимый!

На лице мальчика снова заиграла лучезарная улыбка, и он начал поедать лакомство.

– Шпасибо, пап! – проговорил Эдвин, жуя сэндвич, – ты шамый лутший! Люблю тебя!

– И я тебя, – Стивен включил мультики на телевизоре, и достав из кармана платок, вытер арахисовую пасту с пухленькой щечки Эдвина, – как закончишь кушать, поставь поднос на тумбочку. Я заберу его утром.

Мальчик кивнул и уставился в телевизор.

– Спокойной ночи, сынок, – сказал Стивен, и вышел в коридор.

Стивен пересек порог комнаты, и захлопнул за собой дверь. Вынув из терминала карточку, он медленно обернулся и открыл дверь. Протяжно вздохнув, он не смог сдержать слез.

Яркий свет луны освещал абсолютно пустую комнату.

Двойник

Я просыпаюсь от пронзительного женского крика. Обвожу взглядом свою комнату. Никого. Сразу же вспоминаю, что на корабле нет женщин. Тяжело вздыхаю, понимая, что, скорее всего, мне снова приснился кошмар. В последнее время они тревожат меня все чаще. Надеваю рубашку, подхожу к умывальнику, и всматриваюсь в свое отражение. Громадные темно-синие кровоподтеки под глазами наглядно свидетельствуют о моих проблемах со сном.

Умываюсь, принимаю холодный душ. Поток ледяной воды придает небольшой заряд бодрости, но это ненадолго. Залпом выпиваю чашку кофе, и успеваю проглотить сырный крекер, прежде чем ощущаю, что в комнате слишком жарко.

Но в чем причина?

Кондиционеры должны работать исправно. Перед вылетом с Эбиториуса их работу проверяли несколько раз, да и еще вчера вечером все было в порядке.

Я подхожу к прикроватной тумбочке, на которой лежит ремень с моим снаряжением: рация внутреннего действия для связи с экипажем корабля, электрошокер, и карманный фонарик. Опоясав себя ремнем, я включаю рацию, и пытаюсь выйти на связь с механиком. Молчание. Направляюсь в сторону выхода. Прислоняю ключ-карту к терминалу. На экране загорается зеленый свет, и дверь открывается.

В коридоре стоит гробовая тишина.

Никто из членов экипажа корабля не выходит на связь. Не считая меня, с Эбиториуса вылетело шестеро: медик, двое инженеров, механик, штурман, мой давний знакомый Миллсон Трент, ученый-исследователь и десантник. Максимальная вместимость «Спектатора» не превышает тридцати человек.