Скитания

Закуда разбирал отчеты армии фей о поисках украденных свитков. Разведчики искали по всему миру, но ничего не находили. Ситуация усугублялась еще и тем, что после атаки служителей тьмы пропали все незакрытые порталы в Бенаам, мир асуров.

Сомнения не давали покоя старшему лейтенанту. Он бы желал избавиться от этих противоречий и ненавидел себя за такие мысли. Но они возникали все настойчивее, врывались в голову, как первая весенняя гроза в тишину цветущей природы.

Так прошел день. От отчетов у Закуды началась мигрень. Он старательно разложил все донесения на обширном столе, парящем между стеллажей. Ему не нравилось, что разведчикам нечего доложить драконам, которые обеспокоенно замерли на верхних ветвях. Феи еще никогда не подводили хранителей.

И Закуда не желал думать, что это по его вине. Ведь именно он обычно сражался вместе с младшим лейтенантом Янори. А в тот день мальчишка унесся слишком далеко, так далеко, что его спас от неминуемой гибели лишь великий мастер. И такой непоправимой ценой… Что если самого мастера уже не осталось?

Сомнения Закуды нарастали волной цунами, мешая обдумывать насущные поручения. И он злился.

Недовольство собой дошло до такого предела, что он решил перечитать «Свод Правил Хранителей», одним из составителей которого являлся как раз мастер Вейяча. Правила написало первое поколение драконов, героически погибшее в борьбе со Змеем Хаоса. Несмотря на древность писания, оно помогало решать многие проблемы вплоть до этих смутных дней. Закуда поднялся на верхние ветви, доложив хранителю лета о своих намерениях. Дракон пропустил его в обширное дупло, напоминавшее скорее пещеру. Там в полумраке сплетения корней и лиан хранился древнейший свиток библиотеки.

«Если я и найду что-то о возможном безумии хранителей, то только здесь. Что в таком случае делать феям? Имеем ли мы право вмешиваться? Но если не вмешаться, возможно, погибнет вся библиотека», — думал старший лейтенант. Всю ночь напролет Закуда листал пожелтевший папирус в синем свете люминесцентных грибов. Он выверял каждое предложение в «Своде» относительно похищенных свитков.

Закуда весь точно состоял из правил и запретов. И на рассвете он неожиданно для себя понял, что идол для него не настоящий живой мастер Вейяча, а тот древний, который много веков назад составлял «Свод». Осталось ли хоть что-то от великого блюстителя порядка теперь? Закуда не знал. И опасался своего незнания. Только папирус «Свода Правил» оставался для него последней надежной вещью в этом пошатнувшемся мире.

Утром он вышел из библиотеки, пугая всех черными синяками под глазами и до озлобленности решительным выражением осунувшегося лица. «Если он сам писал эти строки, — думал старший лейтенант, — то я ничего не нарушу, если последую им».

* * *

Корабль плавно несся в неизвестность. Без навигатора никто не мог сказать, куда именно. Судя по скорости, его подло схватило какое-то течение. Быстрое и незаметное, как змея в песке.

Созвездия становились все менее знакомыми, команда с ужасом смотрела на компас, надеясь хотя бы по нему восстановить курс. Но казалось, корабль затерялся в неизведанных морях. Словно кто-то манил его, все дальше и дальше утягивая в пропасть.

Сварт не мог убедить себя, что курс потерян окончательно, поэтому яростно вымещал недовольство собой на пленнике. Сумеречный Эльф раздражал с каждым днем все больше, ведь никакое разумное объяснение не подходило к его появлению на корабле и странному поведению. Да еще к упрямому нежеланию подыхать.

— Ты ответишь, кто ты, в конце концов? — приподнимал клинком голову пленника Сварт.

И так длилось уже три дня. Сумеречный Эльф улыбался ссохшимися губами. Измученно, но словно не от ран, пленник отвечал:

— Я один из тринадцати проклятых… последний… Страж Вселенной.

— Никогда о таких не слышал, — нахмурился капитан, недоверчиво поворачивая голову и вновь приподнимая лицо врага клинком, словно пытаясь рассмотреть пленника со всех сторон, чтобы понять, по каким же признакам он принадлежит к этим мистическим проклятым. Такой пиратской легенды Сварт не знал.

— Тебе не стоит слышать о них. Исчезли они. Сгинули все. Они были очень сильны. Вот и все, что надлежит знать. Сильны… — лицо Сумеречного на миг стало задумчивым и невыразимо скорбным, взгляд устремился куда-то вдаль, через многие десятилетия. Потом он добавил: — И очень опрометчивы. Неудавшиеся стражи Вселенной…

— Зачем тебе на Ифритову Смерть? — спросил Сварт, плотнее поднося к горлу пленника саблю.

Об этом окутанном слухами островке он хотя бы что-то знал. Говорили, что лучше туда не соваться. Ифритовой Смертью он назывался, потому что в тех водах потонул не один корабль. Не спасались даже мощные пароходы джиннов.

— Мне? Это тебе! — снова превращался в шута Эльф, перебирая пальцами связанных рук. Как будто забывая о побоях и ранах, он весело вскидывал голову, точно танцуя всем телом, насколько позволяли туго притянутые к мачте запястья.