Скитания

Сварт скривился: его родную страну продолжали терзать треклятые джинны, стремясь захватить целиком. За последние тридцать лет Гриустен и так «отгрыз» от Круны почти половину всей территории, где теперь и случались восстания. Капитана все это, впрочем, не интересовало. Он бы обрадовался, если бы и Круна, и Гриустен сгорели в огне вместе со всеми богачами и нищими.

Сварт только недоумевал, какое отношение к революциям и восстаниям имел ненавистный придурок-Маиму. Да еще представляли его как пирата. Вроде бы заклятый враг служил джиннам. Или же в этом Сварт ошибался? Но тогда он совсем не понимал причин, с чего бы безвестному путешественнику помогать людям с незнакомого острова, которые ему не обещали никакой награды.

Сварт снова поглядел на листовку, но порывисто отвернулся. Образ Маиму будил неконтролируемый гнев. Эта веснушчатая морда уже являлась в кошмарных снах.

— Сволочи! — плюнул рядом какой-то суровый старик на одну из листовок, то ли имея личные счеты с изображенным на ней пиратом, то ли адресуя высказывание всем, кто оказался на той доске.

— Давить их надо без пощады так же, как они наших детей убивали без пощады, — ответила седая угрюмая женщина.

Сварт молча стоял и слушал, мысленно ухмылялся, невероятно презирая народец, который собирался группками у доски объявлений по дороге с рынка. И пока люди переговаривались между собой, Сварт успел ввинтиться в эти отрывочные обмены репликами. Он ответил седой худощавой женщине с подчеркнутым негодованием:

— Да, уничтожать! Эти гнусные твари не имеют права жить. Вы же в курсе насчет вчерашнего убийства? Что если это дело рук одного из них?

Он знал, что, если озвучить мысли, которые бродят в голове будущего собеседника, скорее всего, получишь ответ. На новую информацию рассчитывать не приходилось, но завязать диалог стоило. Впрочем, старуха сначала пару секунд недоуменно рассматривала Сварта, а потом недовольно и подозрительно отвернулась, зашагав прочь. Зато подошедший мужчина, мелкий торговец в строгом костюме, услышал подчеркнуто патетическую реплику и задумчиво отозвался, точно давно хотел с кем-то обсудить тему:

— Не думаю, что это пираты. Поговаривают, что кто-то из местных. Мол, видели какого-то хромого в ночи. Вернее, слышали шаги неровные и тень видели. Это мои сыновья приемные рассказали вчера, слышали от стражников, а стражники от свидетелей вроде как… Я тут вот подумал, господин, жертва была задушена струной. Ну, явно же! Местные мне не верят. Но недавно в кабачке возле ратуши пианино стало хромать на несколько клавиш. Оно, конечно, всегда дрянное было… Ой, ладно, разболтался я. Это все слухи.

Торговец нервно осекся, точно опасаясь выдать некую тайну. Похоже, в городе боялись разговоров об убийствах, как новостей об эпидемии или стихийном бедствии. И потому старательно не замечали того, что случилось накануне.

— Кто знает, кто знает… Все может быть взаимосвязано, — развел руками Сварт и отошел от доски объявлений, довольно сощурившись.

Во-первых, он не нашел среди опасных преступников ни себя, ни Мани, ни Скерсмола, удивившись, что и Сумеречный там не значится. Во-вторых, он получил обрывок интересных сведений о преступлениях, все еще раздумывая, стоит ли пытаться раскрыть это дело. Улики казались достаточно очевидными, однако что-то подсказывало, что не все так уж просто. Зато подробности гибели первой жертвы знал только он. Но для принятия окончательного решения следовало еще осмотреться.

Сварт дошел до главной площади, где столпилось немало людей вокруг высокой деревянной трибуны, на которой в окружении нескольких телохранителей ораторствовал грузный человек в дорогом малиновом камзоле из бархата. В целом неприятный тип. Сварта вообще всегда такие раздражали: слишком громкий, слишком красный от жары, слишком жирный. Пират догадался — это мэр города. Мэр… как же много значило для капитана это слово, сколько в нем слилось неосуществленных планов! Это он должен был стоять на таком же помосте! И вновь хотелось вернуть время. Но сосредоточиться на этой мысли мешало недоверие, испытываемое к Сумеречному Эльфу.

Тем временем с трибуны доносились громкие заявления:

— Властью, данной мне народом, я…

«О, у них здесь демократия такая. Неплохо», — скептически ухмыльнулся Сварт.

Капитан, скользя незаметной гадюкой между людьми, послушал, что говорит народ в толпе. Из разговоров выяснилось, что речь мэра последовала за его победой на недавних городских выборах и что этому человеку удалось всего на несколько голосов обойти другого фаворита. Оба были из крупных торговцев и, кажется, бизнес бросать не собирались, так как запрещающего закона относительно политиков и бизнеса на острове не было.

Официальная часть речи мэра подходила к концу, завершаясь переходом к недавним событиям:

— Выражаю огромную благодарность самоотверженным жителям и гостям нашего славного города за то, что они помогали тушить вспыхнувший вчера пожар.