Скитники

На кровати полулежал, полусидел прикрытый огромным медвежьим тулупом, остроносый, изможденный человек с бледным лицом, в серой рубахе с расстегнутым, под далеко выпирающим кадыком, воротом. Из-под густых бровей смотрели ввалившиеся глаза. Оправив черную, с легкой проседью бороду, он оглядел вошедшего цепким, все понимающим взглядом и тихо произнес:

- Прости, отец, что не могу приветствовать тебя должным образом. Спасибо, уважил мою просьбу… Молва докатилась, что ты обладаешь даром чудотворения. Покорно прошу, помоги, Христа ради, и мне от хвори избавиться. С весны занедужил. В ногах ломота замучила, да бессонье одолело, а теперь и вовсе сил лишился.

Варлаам, омывши руки и лицо, не торопясь, осмотрел настоятеля.

- Это вовсе и не хворь у вас - недруги порчу наслали. Вот снимем ее, и силы вернутся, - заключил Варлаам и попросил монахов оставить их на едине. Несколько часов он провел в келье настоятеля и вышел оттуда настолько обессиленный, что чуть стоял на ногах.

И - диво дивное! - на радость всем игумен со следующего дня пошел на поправку.

Надо заметить, что преподобный Константин, выходец из именитого княжеского рода Смоленской губернии, был весьма почитаем в раскольничьей среде, и уже много лет являлся настоятелем монастыря, славившегося особым усердием к древнему православию. Знать не хотели здесь ни новой церкви, ни ее архиереев.

В стародавние времена, когда после очередного царского указа “скиты порешить, старообрядцев в новую веру крестить”, государевы слуги принялись силой брать непокорных священнослужителей, не желавших признавать власть государя-антихриста над церковью и, заковав в кандалы, держать их в земляных ямах до покаяния, предки князя, не жалея средств, скупали древние святыни, драгоценные рукописи и церковную утварь старой Руси, спасая эти реликвии от поругания. Бог к ним был милостив. Сумели они с верными людьми переправить собранные сокровища в сей глухой монастырь и укрыть их в недрах его хранилищ.

Выздоравливающего настоятеля Варлаам после простой снеди, принимаемой в общей трапезной, стал выводить гулять. Беззаветная преданность идеалам старозаветного православия и глубокие познания в нем быстро расположили их друг к другу.

Погуляв по монастырскому двору, они, как правило, уединялись в тихом закутке, в тенистой прохладе берез и подолгу обсуждали, толковали книги священного писания, сочинения отцов православия, патерики и предания старорусские. Особенно дотошно разбирали “Златоструи”, “Пролог”. Услаждали души нескончаемыми беседами о наболевшем.

Во время одной из таких прогулок разразилась гроза. К ним тут же подбежал Никодим: принес рогожу, чтобы укрыть от дождя. Под ее защитой собеседники перебрались в келью настоятеля.

- Почтительный у тебя ученик! - благосклонно заметил игумен. - А то знамо, каковы теперь молодые! Истинную веру покинули. Бороды побрили, заветы отцовы да дедовы забыли.

- Да что бороды … Не в том ересь. Зелье проклятое курить чуть не все принялись. И что ужасно - за достоинство сей грех выставляют! Срамота!

- Сам-то табак такая же божья травка, как и всякая другая, а вот то, для чего ее используют антихристы, - это точно, от диавола. И пыхают ведь дымом из уст яко диавол.

- Вестимо уж, своеволие и непослушание на Руси от Никона пошло! С той поры народ наш больно слабостям подвержен стал. О будущем не мыслит, страха не ведает. Что есть - враз пропьет, али в кости проиграет. Иной даже детям своим крошки не оставит. Трудиться своей волей разлюбил. Все из-под палки. Завистливые и вороватые народились. Ушли от истинного православия, и раскололось, растлило наше племя! Встарь на Руси-то не ведали такого воровства да пьянства, - с болью продолжил настоятель.

- А коснись нас, беспоповцев, - живем мы в мире со всеми, зла никому не делаем. Оне сами по себе, мы сами по себе - оставить бы пора в покое наши общины. Так ведь нет, все пуще и яростнее теснят щепотники нашего брата, загоняют в глушь трущобную. Кто в лесах непроходимых, кто на островах речных укрылся, кто в пещеры мрачные, словно кроты зарылся, кто в самые дальние, людям не доступные, скиты ушел. А кто и вовсе Рассею-матушку покинул… Ведь из-за чего еще воспротивились Никоновым новинам предки наши: это ж надо придумать - кукишем крестное знамение творить! Запамятовали, что решением Стоглавого Собора 1551 года двуперстие запрещено было менять под страхом анафемы… Срам, да и только! Старые обряды были куда благочестивей.

- И то верно, двоеперстие свято!

- До Никона-отступника и церковь была не мятежна.

-Справедливы речи твои. В Рассеи в те времена православие было чисто и непорочно… У нас все есть для достойной жизни, но не хватает, не достает нам, русским, благородной гордости, самоуважения. В этом, я полагаю, основная причина нынешних бедствий и несчастий.