Скитники

Только достигнув цели, путники осознали, сколь рискованное и тяжелое странствие они завершили. Ведь на немереных и нетронутых просторах дикой Сибирской стороны могут разместиться десятки иноземных государств! А раскольники с Божьей помощью одолели эти невообразимые пространства.

Место для поселения нашлось как-то само собой. Пройдя между нагромождений исполинских валунов и обломков скал, закрывавших вход в широкое лесистое ущелье, они увидели среди насупленного ельника чистый пригожий березняк. На беловатых ветвях там и сям чинно восседали тетерева. Люди, утомленные угрюмостью байкальской тайги, невольно заулыбались, оживились. Тут же текла речушка с прозрачной водой. Вдоль берега тянулась поля янтарно-пламенной морошки, едва ли не самой вкусной и сочной, просто тающей во рту, ягоды, совмещающей в себе вкус спелой дыни с тонким привкусом земляники.

Новопоселенцам предстояла большая и тяжелая работа по устройству скита, но все понимали, что как на голом камне трава не растет, так и без труда жизнь не налаживается.

Выбрав для строительства скита пологий увал, неподалеку от речушки, Маркел объявил, - “Не гоже нам, православным, ютиться в сырых землянках. Избы будем ставить добротные, дабы потомство наше вольное крепчало. Зимы здешние суровей расейских, потому и готовиться надобно основательно. Рыбы в достатке ловить, мясо вялить, орехи колотить, дрова готовить, коренья копать. Хорошо потрудимся - выживем, послабу себе дадим - пропадем!”

Освятили облюбованное место, отслужили молебен и споро взялись за дело. С расчищенного от леса увала с утра до вечера несся дробный перестук топоров, звон пил. Через три недели, когда мягкую густоту лиственниц уже покропили рыжими пятнами первые утренники, поднялось несколько желтостенных, слезящихся янтарной смолой построек. Среди них и просторный, с расчетом на подрастающее пополнение, молельный дом. Теперь можно было служить по чину. Место для дома выбирали так - раскладывали на земле куски толстой коры и через три дня смотрели - если под корой пауки да муравьи - плохое место, если дождевые черви - хорошее, подходящее.

Но раньше всех у студеного ключа, впадавшего в речушку, выросла курная баня с каменкой для томления в жарком пару - первейшая отрада русского человека. После ее посещения, исхлеставши тело духмяным березовым веником, всякий молодел, светлел: морщины разглаживались, хворь отступала. Недаром на Руси говорят: “Кто парится - тот не старится”.

Можно только удивляться тому, что, по заветам византийских монахов, мытье с обнажением тела считалось грехом. Слава Богу, этот неразумный для северной страны посыл русским православием не был принят, и вековые обычаи мыться в бане с веником не только держатся, но и укрепляются, несмотря на греческие проклятия.

Время пролетало в каждодневных хлопотах: труд до седьмого пота и молитвы, молитвы и снова труд. На трапезу уходили считанные минуты. Отдохновение? О нем и не думали - приближалась зима!

С Божьей помощью успели насушить грибов, изрядно навялить рыбы, собрать брусники, клюквы, набить орехов. Потом, уже по снегу, заготовили дрова, построили для трех лошадей и четырех коров, купленных у усть-ордынских бурятов, бревенчатый сарай. И даже соорудили из врытых стоймя в землю и заостренных сверху бревен ограду. Получился настоящий скит.

Однако наипервейшим делом поселян всегда было: служить Господу и угождать Господу. Служить и угождать не словами, а делами, ибо в Соборном Послании святого Апостола Иакова сказано: “Вера без дела мертва есть”.

Зима явилась в одну ночь. Вчера еще было довольно тепло, сухо шелестели опавшие листья, и - на тебе! - за ночь тайга и горы покрылись белым глубоким саваном, загнавшим в теплые норы и дупла все живое.

Через пару недель ударил лютый мороз. Лед на речушке от вцепившейся стужи трескался, а ненадолго выглядывавшее солнце, еле пробиваясь сквозь изморозь, не согревало.

Первая зимовка на новом месте протекала тяжко. Хлеба не хватило даже на просфоры. Маловато заготовили и сена для скотины: зима оказалась длиннее и студенее, чем предполагали. К весне люди стали страдать и от нехватки соли. Слава Богу, хоть дров было с избытком.

После крещенских морозов не выпадало и пары дней без пурги. Двери в домах пришлось перевесить с тем, чтобы они отворялись внутрь избы. Не то за ночь так наметало, что их заваливало почти до самого верха. Во время метелей ветер гнал снег с гор, заметая сугробами все, что еще возвышалось над белым покровом. Скитники, попервости пытавшиеся днем прокапывать между домами траншеи, со временем бросили это бессмысленное занятие и стали ходить за дровами и к сараю покормить коров и лошадей чуть ли не по крышам.

Спасла поселенцев охота. На лосей и зайцев в основном. Свежатина с лихвой покрывала нехватку других продуктов. Так, благодаря терпеливости, усердному труду и приобретенному в пути опыту, студеную снежную пору пережили все же без потерь.