Скитский патерик

Брат спросил авву Пимена: «Как должно жить человеку?». Старец отвечал: «Посмотрим на Даниила: не нашлось на него иного обвинения, как только в служении Господу Богу его».

Авва Иоанн Колов говорил: «Каждый день, вставая утром, начинай соблюдать каждую добродетель и заповедь Божию».

Авва Пимен говорил: «Когда человек намерен строить дом, то собирает множество материалов и различного рода веществ, чтобы можно было ему поставить дом. Так и мы должны приобретать, хотя в некоторой степени, все добродетели».

Один брат спросил авву Пимена: «Может ли человек уповать на одно доброе дело?». Старец отвечал ему: «Авва Иоанн Колов говорил: “Я желаю, хоть в некоторой степени, иметь все добродетели”».

Авва Епифаний, епископ Кипрский, говорил: «Кающимся грешникам Бог прощает долг, как простил блуднице, разбойнику и мытарю, а от праведников требует и приращения. О сем сказал Он апостолам: аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей, не внидете в Царствие Небесное (Мф. 5, 20)».

Авва Моисей спросил авву Силуана: «Может ли человек каждый день начинать свои дела?». Старец отвечал: «Если он добрый делатель, то может и каждый час».

Авва Алоний говорил: «Человек, если захочет, от утра до вечера будет приходить в меру Божественную».

Авва Пимен говорил об авве Пиоре, что он каждый день начинал какую-либо добродетель.

Сказывали об авве Диоскоре, что, оканчивая одно дело, он принимался за другое.

Авва Матой говорил об авве Тифое, что нет человека, который бы мог упрекнуть авву Тифоя в чем-либо. Авва Тифой подобен чистому золоту, стоящему на весах.

Сказывали, что авва Агафон старался исполнять всякую заповедь. Когда он всходил на лодку, сам первый принимался за весло. Когда приходили к нему братия, то тотчас после молитвы своими руками предлагал им трапезу, ибо исполнен был любви Божией. Перед смертью своей он пробыл три дня с отверстыми, неподвижными очами. Братия толкнули его и спросили: «Авва Агафон, где ты?». Он отвечал им: «Стою пред судилищем Божиим». Братия сказали ему: «И ты, отец, боишься?». Он отвечал им: «Сколько мог, я трудился в исполнении заповедей Божиих, но я человек: как мне знать, угодны ли были дела мои Богу?». Братия еще сказали ему: «И ты не уверен, что дела твои были угодны Богу?». Старец отвечал: «Не имею дерзновения, пока не предстану Богу, ибо иное суд человеческий, а иное суд Божий». Когда же они еще хотели спросить его о чем-то, он сказал им: «Сделайте милость, не говорите больше со мной, мне не свободно»,– и тотчас скончался с радостью, ибо братия видели, что отходит он от сей жизни с таким же взором, с каким иной приветствует своих друзей и возлюбленных. Он строго бдел над собою во всяком случае и говаривал: «Без великой бдительности человек не успеет ни в одной добродетели».

Некто говорил авве Иоанну Персиянину: «Столько мы трудились ради Царствия Небесного, будем ли наследниками его?». Старец отвечал: «Верую, что буду наследником Горнего Иерусалима, написанного на Небесах, верен бо есть Обещавый (Евр. 10, 23). И почему мне не надеяться? Я был страннолюбив, как Авраам; кроток, как Моисей; свят, как Аарон; терпелив, как Иов; смирен, как Давид; жил в пустыне, как Иоанн; плакал, как Иеремия; был учителен, как Павел; верен, как Петр; мудр, как Соломон. И, как разбойник, верую, что Тот, Который по Своей благости даровал мне сии дары, дарует и Царствие».

Делай Божие дело не так, как нерадиво делают его другие.