Складень

Дом, где прошло младенчество моё, –
Он, словно пристань волжская, отчалил,
Над ним завис замедленный полёт
Парящих над седой волною чаек.

Вся молодость родителей моих

Печалью заросла воспоминаний,
И звон посуды праздничной утих,
И нежный холод утренних вставаний.

И только в снах всё живо и светло,

Душа смиреньем хочет насладиться,
Она стучится в прочное стекло
Замёрзшим клювом залетевшей птицы.

Как сердце… Но приходит новый день,

Он свеж и полон смысла и желаний,
Сердечная его пугает лень
И тёплая постель воспоминаний.

Нет ничего нежданней дней таких,

«Проснись», – зовёт испуганный сынишка,
Вернусь я в дом родителей моих,
И это будет просто, даже слишком…

Взорванное детство

Дыханьем горестного взрыда
Пришла волна большого взрыва!

За кухонною занавеской

Предновогоднего двора
На крышу стая взмыла резко,
И закричала детвора.

В кастрюльке с детской кашей манной

В тот миг свернулось молоко,
И горем, вспыхнувшим нежданно,
Год прожитой заволокло.

Судьба разгадывала ребус,

Когда в беспечной суете
В уже заполненный троллейбус
Сажала женщин и детей.

На мир предательски опасный

Взирает Ангел, не дыша…
Где треснул купол неба ясный –
Зеркальный новогодний шар.

Виноградная косточка

Елене и Сергею Коноваловым

Под софиты на сцену седая красавица выйдет,
«Виноградную косточку
в землю зарою…» – споёт,
Чьё-то сердце пробьёт
виноградной дробинкой навылет,
Фестивальное эхо в заброшенный сад уведёт.

Из сухого ручья отопьет родниковой водицы,

У забытых костров потаённую искру найдёт,
И засветятся снова потухшие в памяти лица,
Чьё-то имя гитара небесным огнём подожжёт.

Дышит зал серединою века двадцатого,

Словно снова беспечно
с надеждой на счастье живёт,
И не ищет всегда и во всём виноватого,
Потому что его на Руси никогда
и никто не найдёт.

У ровесников песни есть сила своя

беззаветная,
Когда с места в заполненном зале встают
И поют: «Я люблю тебя, Родина светлая…
Я люблю тебя…» –
хором чуть слышным поют.

Душа моя…

Душа моя не станет лишней,
Её сомненьем не неволь!
Хоть вовремя не снятой вишней
На сердце подсыхает боль.

Давно отгрезившая снами

Слезу, душа моя, утри,
Расклёванная воробьями,
Ты с крепкой косточкой внутри.

Живёшь, меж раем и меж адом

Стараясь мостик навести,
Чтобы весной вишневым садом,
Окрепнув верой, расцвести.

А благодать над всеми нами

Осеннюю приемлет тишь,
Где с оголёнными ветвями
Ты на семи ветрах стоишь.

Часовня св. воина адмирала Ф. Ушакова (Волго-донской канал)