Склеп Хаоса

Губернатор промолчал. Нынешняя ситуация в городе в самом деле заслуживала названия «двусмысленной» и к утру требовалось найти устраивающее всех решение. Как подозревала донна Агнесса, до наступления рассвета Карташене предстояло пережить довольно беспокойную ночь. Госпожа графиня справедливо полагала, что в случившемся есть изрядная часть ее вины. Ей нужно было не оставаться на «Вестреле», а как можно скорее возвращаться в город. Но она так устала и хотела немножко отдохнуть…

Героическая оборона карака завершилась полной победой его экипажа. Вымотавшаяся донна Агнесса, убедившись, что шемиты не собираются повторять атаку, присела на мешке, набитом кисло пахнущей овчиной, и сама не заметила, как задремала. Разбудили ее громкие, ожесточенно спорящие голоса, среди которых отчетливо различался голос аквилонца Маэля. Госпожа графиня по привычке всех жителей Побережья посмотрела на небо – солнце уже почти касалось горизонта – прислушалась… и торопливо вскочила со своего лежбища, мимоходом заметив, что кто-то потрудился накрыть ее отрезом клетчатой шерстяной ткани.

Выпутавшись из одеяла, Агнесса пробежала через палубу к сходням и спрыгнула на причал, едва не врезавшись в кого-то из корсаров, сбившихся в маленькую, но тесную и шумную группку. Ее заметили и пропустили вперед, к центру небольшого сборища.

Говорил Маэль. Вернее, не говорил, а оправдывался, размахивая руками и громогласно возмущаясь:

– Что я мог поделать? В конце концов, он губернатор, а я кто? Вы стояли, разинув рот, и не вмешивались, а теперь пытаетесь все свалить на меня?

– Он прав – сами виноваты, – подвел итог необычно мрачный Сигурд и нехорошо покосился в сторону шемских кораблей. Донна Вальехо с легким удивлением отметила, что их число уменьшилось – куда-то подевалась фелюга «Ха-Сем». Три оставшихся корабля перебрались к самому выходу из бухты, надежно заперев ее.

Агнесса углядела поблизости Ди Блайи и требовательно потянула выглядевшего растерянным барда за рукав:

– Что стряслось?

Бард непонимающе воззрился на нее:

– Вы не знаете? Два невероятных пленения и одно воскрешение из мертвых.

Донна Вальехо озадаченно нахмурилась и нетерпеливым жестом потребовала подробностей. Блайи торопливо заговорил:

– Шемитов только-только отогнали от корабля – ну, вы сами это видели – и тут на берегу завопили. Почти все, кто рванулся грабить Карташену, прибежали обратно и начали орать, чтобы их перевозили обратно на корабли и что по улицам бродит огромный ящер и сжигает всех, кто хоть отчасти похож на шемита, – бард судорожно хихикнул. – За ними повалили разозлившиеся горожане, и на пристани вспыхнула очередная, довольно кровопролитная драка. Городские гвардейцы почуяли, что перевес на их стороне и тоже полезли из всех щелей. И тут, хотите верьте, хотите нет, откуда-то появился Эван. Эван из Бальи, Плоскомордый, которого мы преждевременно зачислили в покойники. Он был весь мокрый и, похоже, ничего не соображал…

Увлеченный своим рассказом Ди Блайи не заметил, как вспыхнули глаза Агнессы и как узкие ладони графини сжались в маленькие кулачки.

– Наверное, он все-таки сумел выплыть и добраться до берега. Не знаю, как уж ему удался такой подвиг – с покалеченной рукой! Чего не сделаешь, чтобы выжить. Но ему не повезло – в общей суматохе он налетел прямо на городскую стражу, а они, не долго думая, схватили его и потащили, насколько я знаю, в Дом на Холме. Я так полагаю, дон Карбальо, ваш уважаемый дядюшка, решил воспользоваться случаем и свести счеты с давним недругом. Я так понимаю, они никогда не питали друг другу особой привязанности?

– Дальше, – побелевшими губами выговорила Агнесса. – Что было дальше?

– Дальше стало еще интереснее! – Блайи напрочь позабыл, что стоит на причале, а не выступает в битком набитой таверне. – Маэль поймал Фареса! Да-да, вызвал его на поединок и победил! Но вы же знаете нашего Монброна… – бард наконец-то догадался оглянуться и понизить голос. – Он и люди с «Вестрела» притащили этот шемитского проходимца сюда, на пристань, и уже собирались вздернуть. Я не понял, были их намерения серьезными или они хотели припугнуть остальных и заставить их поскорее убраться из бухты. Пока они переругивались с шемитами, примчался командир здешнего гарнизона и заявил, что Фареса можно повесить только после губернаторского суда. Господа корсары возмутились и сказали, что поступят с Фаресом так, как им захочется…

– И тогда это отродье, я имею в виду твоего дядюшку, чтоб у него глаза на брюхо повылазили, – заглушил прикусившего язык Ди Блайи раскат неподдельного нордхеймского возмущения, – уволок Фареса под свое крылышко – в Дом на Холме! А Монброн встал столбом и язык проглотил!

– Вы тоже молчали! – огрызнулся Маэль. – Говорю же, я всего лишь гость в этой стране, дон Карбальо – правитель области, а вы хотя бы служите здешнему королю! Губернатор имел полное право забрать моего пленника под свою опеку. С моего, конечно, разрешения, но меня никто ни о чем и не спрашивал!

– Почему меня не разбудили? – отчаянно воскликнула Агнесса, замотав головой и прижав ладони к вискам. – Почему?