Склеп Хаоса

– Кто же еще? Я, кажется, немного перестарался с количеством. Если ничего не имеешь против угощения за чужой счет – можешь присоединяться… Ты что, бард без работы и без покровителя?

– И без денег, – дополнил список своих бед Блайи. – Хотя такое со мной редко случается. А от приглашений я никогда не отказываюсь. Особенно от выгодных.

Он подхватил лежавшую на скамье зачехленную виолу и перебрался за стол незнакомца. Некоторое время в таверне раздавалось сосредоточенное и самозабвенное чавканье. Наконец, молодой человек тщательно очистил последнюю тарелку, удовлетворенно рыгнул и не без ехидства поинтересовался:

– Можно узнать, кого спасаю от голодной смерти? Добрый поступок – он, конечно, всегда добрый поступок, но все-таки…

Ди Блайи собрался было рассыпаться в извинениях, потом подумал и решил, что его новый знакомый не кажется таким уж рьяным блюстителем правил вежества. Значит, можно говорить по-человечески, а цветистые речи приберечь на потом.

– Меня зовут Тейраз Ди Блайи, – представился бард. – Ваш слуга и вечный должник…

– Влезать в неоплатный долг за одного цыпленка? – хмыкнул незнакомец. – Здорово! Если бы такое происходило на каждом постоялом дворе – за мной тащилась бы целая куча слуг… А я – Маэль из рода Монбронов Танасульских. Танасул – это такой город в Аквилонии, – на всякий случай пояснил он и с неожиданной злостью добавил: – Таскаюсь тут по жаре, как проклятый… из-за семейных обычаев, будь они неладны!

Блайи только открыл рот, чтобы спросить, что плохого в соблюдении фамильных традиций, когда его новый знакомый подозрительно прищурился:

– Ди Блайи, Ди Блайи… Что-то я о тебе слышал… «Баллада о графе Эглете и двух его супругах» – не твое?

– Мое, – с гордостью признал Блайи. Эту вещь он действительно считал одной из лучших, хотя никому бы не признался, что первоначальную историю услышал на захудалом постоялом дворе от пьяного в лежку возчика. После чего навсегда утвердился в мысли держать уши открытыми и быть готовым подхватить любой разговор. Хорошая баллада – она ведь не из воздуха берется, что бы там не твердили о вдохновении и прочих высоких материях.

– Замечательная песня, – очень искренне сказал Маэль и вдруг, как о само собой разумеющемся, спросил: – А как поживает графиня Маргрета? Ну та, из Трипаиса…

Ди Блайи застонал. Эта совершенно нелепая история, в которую он ввязался по молодости и глупости, грозила раньше времени свести его в могилу. Она преследовала его с упорством идущей по свежему следу гиены.

Все началось с того, что два или три года назад один странствующий бард согласился за приличное вознаграждение написать свод лирических баллад, посвященных некой графине Маргрете. Что довольно быстро выполнил – дело нехитрое и давно освоенное до мелочей.

Довольный заказчик расплатился и отправился очаровывать даму своего сердца, сиречь прекрасную Маргрету. Вышло все наоборот – дама, до которой дошли некоторые слухи, прониклась нежными чувствами к подлинному сочинителю. Обозленный воздыхатель и родня дамы решили, что их удовлетворит только немедленное повешение или иной способ уничтожения Ди Блайи, который был с этим совершенно не согласен и спешно исчез из города.

Людская молва в силу необъяснимых причин прочно связала имена графини Маргреты и Блайи. Сама графиня, кажется, не имела ничего против подобных слухов, полагая их замечательным украшением своей репутации. А Ди Блайи было чрезвычайно обидно, что его выставили в качестве коварного соблазнителя женщины, которую он и в глаза-то не видел! Как-то невесело отвечать за преступление, совершенное не тобой.

– Не было никакой графини Маргреты, – отчеканил Ди Блайи. – Все это злобная клевета и домыслы завистников!

– А-а… – понимающе протянул Монброн. – Я так и думал.

Правда, выражение лица у него было насквозь хитрющее – дескать, мы-то отлично знаем, что дыма без огня не бывает и коли ходят такие слухи, значит, что-то за ними наверняка стоит.

– Так что ты здесь делаешь? – Маэль смекнул, что лучше будет сменить тему разговора.

– Жду начала ярмарки, – кратко ответил Ди Блайи. Напоминание о событиях двухгодичной давности почему-то подняло в душе неприятный осадок.

– Ярмарка – это хорошо, – горестно вздохнул Маэль и потянулся за еще непочатым кувшином. – Все люди как люди – на ярмарки ездят, за девушками ухаживают… Только я должен метаться туда-сюда, как безголовая курица!

– А зачем тебе метаться? – не понял Блайи, тут же забывая о своих душевных страданиях.

– Долгая и дурацкая история, – Монброн ножом подковырнул залитую черной смолой пробку. – И самым большим дураком в ней являюсь я. Вдобавок, еще и честным дураком, пытающимся защищать честь давно умерших предков. Пить будешь? Можно не спрашивать – и так ясно, что будешь…

Вместительные кружки быстро опустели, после чего заинтригованный Ди Блайи осторожно поинтересовался:

– Что же это за история такая? Или сие – страшный секрет, не выдаваемый первому встречному?

– Тоже мне секрет! – презрительно хрюкнул Маэль. – Таких секретов в любом приличном семействе двенадцать на дюжину!