Склифосовский

Ничего не известно о том, как он преодолевал свой недуг. Конечно, будучи не только врачом, но и пытливым исследователем, он наверняка придумывал для себя какие-то лечебные схемы. Возможно, долгие прогулки с внуками на кресле, о которых вспоминает Ольга, являлись частью какой-то оздоровительной системы. Но привлекать повышенное внимание к своей персоне было не в его правилах, поэтому все личные подробности снова остались за кадром.

К сожалению, болезнь оказалась сильнее. И V съезд российских хирургов, состоявшийся в декабре 1904 года, начался траурным сообщением профессора Федора Александровича Рейна: «30 ноября в час ночи скончался Николай Васильевич Склифосовский. С ним сошел в могилу несомненно один из самых выдающихся хирургов нашего отечества, имя которого мы привыкли ставить тотчас после имени великого Пирогова; слава его как научного работника и как хирурга была распространена далеко за пределы России».

Эпилог

Слово «Яковцы» навеки вписано в историю России. Неподалеку от этого неприметного селения 27 июня 1709 года состоялась знаменитая Полтавская битва, усилившая авторитет нашей страны на европейской политической арене. Именно там, рядом с мемориалами героев и другими памятниками воинской славы нашел вечное упокоение Николай Васильевич Склифосовский. В этом факте тоже можно усмотреть нечто символическое, как и в том, что родился он в поселке Карантин, а греческая фамилия его предков — Асклифос — созвучна с именем древнегреческого бога врачевания Асклепиоса. Практически всю жизнь он провел на войне. Помимо четырех настоящих войн, где он, рискуя жизнью, постоянно переезжал от одной дислокации к другой и добивался максимального приближения госпиталей к месту сражения, были сражения с антисанитарными условиями, с косностью коллег, наконец, просто со смертью. С ней он вел ожесточенную борьбу, тихой сапой отвоевывая у безжалостной старухи все новые кусочки жизненного пространства. Благодаря этой борьбе многие заведомо обреченные дети вдруг стали выживать, а список неизлечимых болезней существенно сократился. Он боролся также со всем деструктивным и хаотичным, пытаясь по мере сил улучшить мир, в котором жил, начиная с введения медицинских карт и заканчивая чудесным садом в Яковцах.

Яковцы как отдельный населенный пункт уже давно не существуют. Полтава поглотила маленькое селение еще в 1929 году. Сейчас эта историческая местность находится в Киевском районе, в северо-восточной части города, и ориентиром на могилу Склифосовского служит конкретный адрес — Выборгский переулок, дом 10. Как уже говорилось, место погребения великого врача неоднократно терялось и обреталось, забывалось и вновь окружалось почестями. В один из моментов всплеска интереса к его имени, в 1971 году на могиле установили плиту из черного мрамора с надписью: «Светя другим, сгораю сам».

Может показаться, что эта красивая и героическая фраза — продукт советского времени. Вспоминаются Данко или другие похожие образы той эпохи. Но на самом деле афоризм этот много старше. Его латинский первоисточник принято связывать с именем голландского целителя, жившего на рубеже XVI–XVII веков, Николаса ван Тюльпа. Именно он предложил сделать изречение девизом всех врачей. При жизни ван Тюльпа эта профессия предполагала еще большую самоотверженность, чем даже во времена Склифосовского, не говоря уже о нашем времени. Доктора тех далеких веков очень часто умирали, заразившись от пациентов.

Фраза действительно передает героизм служения врача. Но раскрывает ли она личность Склифосовского? В нем не было ни жертвенности, ни пафоса, ни какого-то напряженного преодоления, ассоциирующегося с героизмом. Свои многочисленные подвиги он совершал, с одной стороны, просто и буднично, а с другой — с живым интересом, поскольку очень любил свою работу.

Конечно, надпись, выбитая на надгробии человека, вовсе не должна изображать его психологический портрет, к тому же этот девиз врачей более чем уместен по отношению к Склифосовскому. Но удивительная вещь обнаруживается, когда начинаешь переводить латинский оригинал.

Дело в том, что «Aliis inserviendo consumor» не имеет однозначного перевода на русский язык. Есть два более или менее дословных варианта. Первый — «Служа другим, совершенствуюсь» (от conesse). Второй — «Служа другим, исчезаю» (от consumere). Более точный перевод первый — «являюсь совершенствуемым». Во втором случае исчезновение передается скорее постепенным растворением в чем-то.

В итоге латинский оригинал оказывается много глубже русского аналога. В служении нет жертвы, наносящей ущерб тому, кто служит, но есть совершенствование служителя и растворение его в чем-то.

И если речь не идет о химической реакции, то в переносном смысле раствориться человек может только в счастье. И тогда получается, что путь к счастью — в служении ближнему. И вот это уже очень похоже на личный девиз Николая Васильевича.