Склифосовский

Кроме того, не было специального постановления относительно приема и распределения раненых в лазареты различных частных обществ. Главный врач такого лазарета, как пишет Николай Склифосовский, «выпрашивал себе иногда раненых, или он являлся периодически в военно-временный госпиталь, выбирал себе некоторых интересных раненых (выделено Склифосовским. — А. В., Д. М.) и просил перевести их в его больничку». И возникали странные ситуации, когда при нехватке врачей и сестер в военных госпиталях медицинский персонал учреждений Красного Креста сидел без работы в ожидании поступления раненых в лазареты общества. Да и обслуживание в госпиталях военного ведомства и Общества Красного Креста было не одинаковое. Общество Красного Креста не всегда рационально расходовало свои средства, и это тоже беспокоит Николая Васильевича: «Если бы огромные средства Красного Креста были переданы Военно-медицинскому управлению, они принесли бы гораздо большую пользу. Общество Красного Креста понимает свою задачу своеобразно, но неверно; заботясь о поддержании своих учреждений, оно мало интересуется состоянием учреждений военного ведомства, отдавая им только часть своей деятельности». Склифосовский не мог примириться со сложившейся системой организации, когда одни раненые попадали в хорошие условия, а другие — в плохие. Он считал нужным подчинить Красный Крест и другие благотворительные организации военному ведомству, направив их деятельность и средства на помощь военным госпиталям с одной стороны, а с другой стороны — передав им на содержание тыловые госпитали. Такие разграничения, по мнению Николая Васильевича, устранили бы все недоразумения между организациями и позволили бы эффективно использовать материальные средства. Жаль, что осуществить такую реорганизацию в то время не было возможным.

При всех недостатках РОКК действительно старалось хотя бы не мешать добровольцам, выступавшим под его эгидой. Это избавляло врачей от ненужной бюрократической волокиты и позволяло выбирать себе сопровождающих. В частности, присутствие на фронте супруги Склифосовского Софии Александровны получалось организовать без особых сложностей.

До конца не известна степень ее медицинской квалификации. Некоторые источники сообщают о ее помощи мужу на операциях. Скорее всего, речь все-таки не шла о профессиональном ассистировании. Но без сомнения, София Александровна бывала в операционных и характер имела решительный. Образ кисейной барышни, падающей в обморок при виде крови, — это точно не про нее. Она умела поддержать своего мужа и помочь ему восстановить силы в тех тяжелейших марафонах, когда он оперировал сутками кряду.

Дочь Николая Васильевича Ольга упоминает о чашечке «крепчайшего кофе» или нескольких глотках вина, которые София Александровна подносила мужу в процессе его работы. Таким образом самоотверженная супруга выдающегося хирурга тоже опосредованно спасала людей. Ведь ее совершенно незаметная в масштабах военной ситуации, но такая по-человечески важная забота придавала ему сил, а значит, повышала работоспособность.

В целом, несмотря на большое количество пациентов, Российскому Красному Кресту удалось создать на Балканах очень хорошие условия для лечения. В «Дневнике военного хирурга» есть следующие строки:

«Во всех черногорских лазаретах больной или раненый пользовался следующим содержанием: утром стакан кофе с молоком и белым хлебом. Обед в полдень: мясной суп, отдельно кусок мяса, белый хлеб, стакан красного вина или кофе по назначению врача или по желанию больного. В 8 часов вечера подавался ужин, состоявший также из супа, куска мяса, стакана вина или кофе. Два раза в день, перед обедом и ужином, больной получал рюмку ракии (виноградной местной водки). На каждого больного отпускалось полтора фунта мяса в сутки. Что касается до снабжения лазаретов лекарствами, перевязочными средствами, бельем постельным и носильным, то во всем было изобилие. При таком отличном содержании в лазаретах, при образцовом уходе за ранеными следовало ожидать и отличных результатов. Ожидания оправдались».

Думается, Николай Склифосовский из скромности делает акцент на хороших условиях, не упоминая мастерства — своего и своих коллег. Работали врачи очень много и трудно, ведь помимо раненых были еще и беженцы — крайне истощенные и часто больные. Но Николай Васильевич даже в самых сложных и тяжелых ситуациях оставался ученым-исследователем, причем практического толка. В любой ситуации он рассматривал проблемы, как вызов, на который нужно ответить.

Черногорская поездка Николая Склифосовского имела определенную специфику, которая натолкнула его и на теоретические размышления об организации помощи раненым, и на технические изобретения, призванные облегчить их участь.