Склифосовский

Сама идея была не новой. История университетских клиник и клинических городков в Европе насчитывает не одну сотню лет. Ведется эта традиция в Гейдельбергском университете с 1386 года, а в университете Фрайбурга с 1457 года. Тем не менее прототипы современных клиник, в которых обучение студентов происходит у постели больного, появились гораздо позже, среди пионеров стоит отметить Лейденский университет, который вдохновил посещавшего его Петра I на создание первой российской медицинской школы, Венский университет, университеты Лондона, Берлина и Парижа.

В Москве о специальной учебной клинике задумывались и до Николая Склифосовского. И тоже вынужденно. Императорская Московская медико-хирургическая академия вела свою историю от медицинского училища при Московском госпитале. И готовила она, согласно указу 1798 года Павла I, лекарей для армии и флота. В первом десятилетии XIX века Медико-хирургическая академия приобрела большое владение Воронцовых на Рождественке. В зданиях, включая и перестроенный бывший дворец, разместились аудитории, кабинеты, палаты и общежития для сотрудников. В 1845 году Московская медико-хирургическая академия слилась с медицинским факультетом Московского университета. После капитального ремонта и реорганизации в здании открылись терапевтическая, хирургическая клиники по 60 коек и акушерская клиника на 30 коек. Однако их категорически не хватало: на медицинском факультете к этому училось уже около 400 студентов и число их постоянно росло. Старые здания клиники на Рождественке и Ново-Екатерининской больницы на Страстном бульваре тоже с трудом вмещали учащихся, даже больным приходилось тесниться.

В начале 1860-х профессора медицинского факультета Московского университета начали бороться за расширение учебной, научной и клинической базы. Среди энтузиастов были Алексей Яковлевич Кожевников, Иван Николаевич Новацкий, Михаил Петрович Черинов и Лев Львович Левшин. Склифосовский хотя еще не жил в то время в Москве, но тоже хорошо знал об этой проблеме и неоднократно говорил о ней публично. К сожалению, практически в течение двух десятилетий все эти попытки не встречали поддержки правительства. Например, в 1861 году профессор медицинского факультета Алексей Иванович Полунин сформулировал конкретные способы улучшения качества медицинского образования в университете. Многие из них выглядят актуально и сегодня. Однако проект был положен под сукно.

Что же конкретно предлагал профессор Полунин? Собственно, все его рекомендации в итоге упираются в финансы. Он планировал разделить студентов на два отделения, удвоив число профессоров. Организовать параллельные кафедры по основным теоретическим и клиническим дисциплинам, увеличив их количество с четырнадцати до тридцати трех. Кроме того, расширить клиническую базу до 1000–1200 коек. Конечно, скромный университетский бюджет такого бы не выдержал. Полунин нашел вроде бы хороший выход: создавать университетские клиники в рамках городских больниц, которых в то время в Москве было достаточно. К сожалению, с больничным руководством договориться оказалось трудно. Стали пытаться выжать по максимуму из факультетской терапевтической клиники. На ее базе профессор Григорий Антонович Захарьин в 1866 году организовал детскую клинику на 11 коек, в 1869 году — клинику нервных болезней на 20 коек, в 1873–1874 годах — гинекологическую клинику на четыре койки и клинику общей диагностики и терапии на 16 коек. Понятно, что проблемы это не решало.

В 1873 году профессор кафедры госпитальной хирургии Иван Николаевич Новацкий представил в Совет ИМУ особую записку. В ней говорилось, что университет мог бы весьма выгодно продать землю и здание факультетских клиник на Рождественке, а на вырученные средства, с добавлением некоторых сумм, устроить постоянную больницу с институтами, кабинетами и лабораториями, необходимыми для подготовки студентов трех последних курсов. Университетское руководство предложение отклонило, решив не ввязываться в расходы, и вопрос о расширении клиник Московского университета снова надолго заглох.

В конце 1882 года эта проблема вновь стала активно обсуждаться. Масла в огонь подлили заявления от двух меценаток Елизаветы Васильевны Пасхаловой, дочери «суконного короля» Василия Дмитриевича Носова, и Варвары Алексеевны Морозовой, урожденной Хлудовой. Она осталась в истории как создательница Тургеневской читальни и Пречистенских рабочих курсов, а также мать знаменитых коллекционеров. Две состоятельные дамы решили поддержать строительство университетского клинического городка. Действовали благотворительницы одновременно, но у каждой нашлись свои причины.