Склифосовский

В конечном итоге сумма частных пожертвований значительно превысила количество средств, отпущенных из казны. Последние, включая стоимость подаренной земли, составили около двух с половиной миллионов рублей (из них 800 тысяч вернулись обратно в казну после продажи университетских владений на Рождественке). Частные лица вложили в строительство клинического городка более трех миллионов рублей. За такую щедрость по ходатайству университета благотворителям оказывали монаршие милости, жаловали почетные звания и чины, а в каждой клинике находились портрет и скульптурный бюст ее мецената.

Дарители порой выставляли условия. Они хотели гарантий для своих добрых дел. Та же Елизавета Пасхалова выделила еще 25 тысяч рублей для устройства приюта при клинике нервных болезней с условием, что он должен действовать не менее трех лет, что проценты от капитала составляют его неприкосновенный фонд и что в случае закрытия заведения по уважительным причинам этот фонд должен быть использован на благотворительные цели. А когда в 1903 году Морозовы устраивали за свой счет крупнейшую в России онкологическую клинику, они внесли на нужды ее сооружения 150 тысяч с условием, что содержание в клинике пятидесяти больных должна оплачивать Московская городская дума.

Именно благотворители настояли, чтобы здания их клиник возводили лучшие московские архитекторы и чтобы в них было самое лучшее оборудование от ведущих европейских и отечественных фирм. Интересный факт: от подрядчиков при заключении договора о строительстве требовали денежный залог. Он возвращался лишь в случае успешного выполнения всех оговоренных условий.

Осенью 1884 года правительство Москвы передало университету в полную собственность участок земли почти в три раза больше запрашиваемого. Чуть позднее высочайшим повелением университету пожаловали в бесплатное и бессрочное пользование соседние дворцовые земли для устройства надежной канализации. При этом Дума выдвинула следующие условия:

во-первых, клиники должны быть устроены на 600 кроватей, часть которых обязательно должна функционировать и в летнее время;

во-вторых, клиники должны быть выстроены в течение ближайших пяти лет.

Такой масштабный и одновременно специфический проект требовал незаурядного архитектурного решения. Сегодня в подобных случаях обычно объявляется тендер, но комиссия под руководством Склифосовского не стала проводить конкурсы. Решили выбрать среди известных и опытных архитекторов такого человека, который согласился бы прислушиваться к советам врачей. Неудивительно, что в итоге специалист нашелся среди своих — это был главный архитектор университета Константин Михайлович Быковский (1841–1906). Ввиду важности предприятия его отправили в командировку в Европу, дабы лично ознакомиться самыми новыми и лучшими зарубежными медицинскими учреждениями.

Во время зимних каникул 1884 года Константин Быковский в сопровождении профессоров Владимира Снегирева и Федора Эрисмана отправился смотреть цивилизованный мир. Они посетили Мюнхен, Цюрих, Берн, Страсбург, Гейдельберг, Лейпциг, Берлин и Париж. Внимательно осмотрев европейские постройки, решили создать абсолютно новый для того времени тип медицинского учреждения — лечебно-учебно-научное. Ничего подобного ни в Европе, да и нигде в мире еще не знали.

Помимо Быковского, была собрана команда замечательных архитекторов. В нее вошли Александр Алексеевич Никифоров, Роман Иванович Клейн, Александр Фелицианович Мейснер. Склифосовский вместе со своими коллегами следил за проектированием, давая рекомендации касаемо специфики тех или иных лечебных корпусов. Вместе с врачами архитекторы создали действительно маленький город с системой водоснабжения и канализации. Здания планировалось оборудовать калориферным отоплением и принудительной вентиляцией. Каждая клиника, кроме отделения для больных, по проекту имела помещения для занятий со студентами, музей, библиотеку. Верхние этажи зданий предназначались для врачей-интернов и медицинских сестер, которые жили при клинике и обеспечивали круглосуточное наблюдение и уход за больными. Аудитории с хорошей акустикой могли вместить до 150–200 слушателей, расположенные полукругом места позволяли хорошо видеть демонстрируемых больных. В довершение ко всему клинический городок собирались полностью электрифицировать, и в каждом здании планировался телефон.

Проект казался невероятно грандиозным, но на деле, как ни странно, вышло даже лучше, чем ожидалось. К лету 1897 года открывшийся клинический городок поразил москвичей красотой своих зданий, которых получилось в итоге целых тринадцать. В них разместились 15 клинических учреждений.

План клинического городка Московского университета на Девичьем поле

Вид клинического городка на Девичьем поле с Большой Царицынской улицы. Москва. Около 1900 г.