Склонен к побегу

Это был паек на выходной день. Такие же «пайки» получали все работники столовой, только качество и количество продуктов в пайке зависело от занимаемой должности. Думаю, что всем ясно происхождение продуктов для этих пайков: они тоже были украдены у посетителей столовой. Однако, мне кажется, надо объяснить, что такой порядок существовал во всех столовых и ресторанах Ленинграда и, я уверен, — всего Советского Союза! Совет-ское правительство установило месячную зарплату грузчикам и посудомойщицам — 60 рублей. Что можно купить в СССР на 60 рублей? Вот что: одну третью часть мужского костюма, или пару зимних ботинок, или один вечер скромно посидеть в ресторане, или не покупая ничего более, тратить всю зарплату исключительно на питание одного человека, да и то не досыта! Конечно, за такую зарплату никто не стал бы работать грузчиком, да и поваром тоже, ибо зарплата других работников столовой была не на много выше. Тогда коммунисты придумали для них бесплатное питание и «пайки», но не за счет государства, а за счет посетителей столовой, за счет покупателей.

Легко заметить, что подобные «пайки» существуют в СССР для всех категорий работников сверху до низу, и во всех случаях они оплачиваются не государством, а народом. Более привычно эти пайки называть «привилегиями», а самую систему — системой «привилегий».

Плата за труд в Советском Союзе складывается из двух составных частей: заработной платы (обычно в 10 раз более низкой, чем заработная плата за ту же работу в капиталистических странах) плюс привилегии. Привилегии в СССР подразумеваются не только за работу, но и за лояльность к партии, лояльность к советской власти. На средних и низших позициях под лояльностью обычно подразумевается лояльность к начальству, к его махинациям, к его беззакониям. Привилегии нигде не оговорены в законах. Поэтому никто не может требовать их для себя по суду. Если работник проявил нелояльность, его лишают привилегий без права обжалования. Поскольку привилегии часто в несколько раз превышают зарплату по своей ценности, хотя не всегда выражены непосредственно в деньгах, то лишившись привилегий, работник оказывается на положении человека, работающего бесплатно. Для элиты привилегиями считаются государственные дача и квартира в городе, возможность съездить за границу за государственный счет, ежегодные бесплатные путевки в лучшие санатории, а также право пользоваться специальными больницами и поликлиниками, специальными магазинами и столовыми со сверхнизкими ценами и т. п. Что касалось нас, грузчиков, то наши «привилегии» умещались в двух ладонях. Мы завернули их в оберточную бумагу и пошли по домам, столкнувшись в дверях с бухгалтерами, которые в свою очередь тоже пришли за пайком.

Выйдя на улицу, я направился по Литейному, в густой толпе прохожих дошел до улицы Салтыкова-Щедрина и свернул на нее. На этой улице, напротив кинотеатра «Спартак» находился пивной ларек. Я подошел к нему и узнал в продавщице знакомую женщину.

— Вам большую кружку? — не глядя на меня, быстро спросила продавщица, приготавливаясь открыть кран.

— Мне пива не надо, — ответил я.

Женщина подняла голову и с удивлением взглянула на меня.

— А! Это вы? — узнала она меня. — Что принесли сегодня? — понизила она голос до шепота.

— Мясо, 5 штук яиц и жир, — таким же шепотом быстро ответил я.

— Давайте незаметно сюда!

Я подал прямо в сетке. Женщина наклонилась к полу, чтобы другие покупатели не видели, что она делает, и там развернула мои свертки.

— Два рубля, как всегда? — спросила она, приподымаясь с пола.

— Да.

Она быстро подала мне пустую сетку и сунула в руку два рубля. Я сразу отошел от ларька. «Один день как-нибудь перебьюсь на хлебе и картошке, — подумал я, — а два рубля положу в копилку».

Я уже почти дошел до дома, когда вспомнил о том, что забыл в кладовой несколько пустых пивных бутылок, которые собрал в течение дня в закоулках двора и на помойке. Впереди был выходной день и я собирался снести эти бутылки на приемный пункт стеклотары. Пришлось вернуться. Когда я без стука открыл дверь кладовой, то там были двое: кладовщик и директор столовой. На письменном столе, прямо на куче накладных, стояла открытой та самая 800 граммовая банка черной икры, в которой не хватило 10-ти грамм, и бутылка экспортной пшеничной водки. Директор столовой и кладовщик сидели за столом и большими столовыми ложками ели икру прямо из банки.

* * *

Придя домой, я помылся, поставил будильник на 10:30 и сразу лег в кровать. Все тело ломило от усталости, а когда я согрелся под своим зимним пальто и нашел удобное положение в кровати, в моих ушах появился тонкий, еле уловимый звон. Я знал, что это — от переутомления, возможно, — от повышенного кровяного давления, но я уже привык к нему и мне было даже приятно его слышать. И этот звон помог мне скорее уснуть.