Склонен к побегу

Тушевое мясо было мороженое. В нашу столовую полагалось примерно 500 кг., — около 5-ти полутуш. Я принес и положил на землю перед открытыми дверцами фургона 6 картофельных ящиков. Коля залез в машину и стал сбрасывать туши, а я их принимал, укладывая на эти картофельные ящики, которые трещали и ломались под тушами. Уложив очередную тушу на ящики, мы с Колей распиливали ее пополам обыкновенной пилой, какой пилят дрова. Иногда туша соскальзывала и падала на землю. Мы ее поднимали и продолжали пилить. Сергей хотел было включиться в работу, но упал с тушей и кладовщик его прогнал.

Обидевшись Сергей ушел домой. Сергей вообще часто обижался. Он считал, что его здесь никто не может понять, кроме меня. Меня он не равнял со всеми, потому что я — тоже инженер.

— Вот мы с Юрием Александровичем инженеры, а вынуждены работать грузчиками, — часто плакался Сергей какой-нибудь посудомойке после того, как распивал с этой же посудомойкой очередную бутылку барматухи. Сергей действительно когда-то был инженером и его выжили с инженерной должности за глупость и пьянство. Мотоциклист, совмещающий обязанности грузчика, кстати тоже был инженером и тоже пьяницей, но не дураком. Причину его деградации я так и не узнал.

К этому можно было прибавить 2-х буфетчиц с высшим образованием, одна из них — юрист. Не знаю, какое образование было у кладовщика, но его жена преподавала в музыкальном училище.

Однажды телефонный разговор привлек мое внимание:

— Вы хотите определить своего сына в музыкальное училище? — спрашивал кого-то кладовщик. — А сколько классов он окончил?

— Вы говорите, что он пытался поступить в училище, но не прошел по курсу?

— Хорошо, дорогой Аркадий Григорьевич, я поговорю о вашем сыне с женой. Она сделает для него все, что сможет!

200 кг. мяса мы с Колей-Глухим сложили в холодильник, а 300 кг. погрузили на тележку и повезли в Домовую Кухню.

— Ребята! — закричала руководящая, увидев мясо. — Мне жаль вас, но если вы еще раз привезете мне мясо, не позвав меня предварительно проверить на весах вес, я верну вас обратно вместе с мясом!

Она, конечно, была права. Кладовщик нередко обманывал ее.

Конечно, не зевали и в Домовой Кухне. Когда мы с Колей затащили туши в мясной цех, мясник сделал Коле знак, а мне разрешил ехать обратно в столовую одному. Мне было все ясно: сейчас мясник отрубит хороший кусок мяса от туши и даст Коле. Коля пойдет, продаст это мясо и купит бутылку барматухи. Потом они вместе ее разопьют.

Когда я вернулся в столовую, кладовщик попросил меня перебрать яблоки. Из 20-ти ящиков яблок надо было выбрать самые лучшие отдельно — для начальства. Потом надо было отобрать «средние яблоки» — для продажи на улице. Третья сортировка: отобрать битые и гнилые — для компота в столовой. Конечно, цена всем яблокам была одинаковая.

Не успел я кончить переборку яблок, пришла машина с кусковым мясом. Перетаскав лотки с мясом с машины на весы и дождавшись когда его взвесят, я потом снял эти лотки с весов на пол.

— Подождите, Юрий Александрович, — сказал мне кладовщик. — Посидите, отдохните пока. Я сейчас кое-что сделаю, а потом вы уберете мясо в холодильник.

Кладовщик все свое внимание обратил на сортировку мяса, на подобие той, что я делал с яблоками. Только сортировку мяса он никому не доверял, а делал сам. Мясо привозили 3-х категорий. Цены на разные категории сильно отличались. Свою задачу кладовщик понимал так: лучшие куски мяса из лотков 3-ей категории переложить в лотки 2-й категории, а лучшие куски из 2-ой категории — в 1-ую категорию. Следующей его задачей было обмануть руководящего повара и доказать ему, что «все так пришло с мясокомбината». Денежную разницу кладовщик клал себе в карман.

Он некоторое время брезгливо ковырялся в металлическом лотке, где куски мяса плавали в крови пополам с водой (экспедитор, развозящий мясо по столовым, тоже жить хочет, и он подливал в лоток воду «для веса»), а потом заговорил:

— Жить стало трудно в Советском Союзе, потому что больше нет порядка. Каждый делает то, что хочет! Захотел экспедитор воды налить в лотки с мясом — без всякого страха перед наказанием взял и налил! Захотел Сергей напиться на работе — пошел и напился… И ничего не скажи ему! Зря ругают Сталина! — вдруг с чувством воскликнул кладовщик и я понял, что это — его главная мысль.

— При Сталине такого пьянства не было! При Сталине боялись! Порядок был при Сталине… А теперь… — и кладовщик тяжело вздохнул вспоминая счастливое сталинское время.

В кладовку вошел повар Федя. Еще раз тяжело вздохнув, кладовщик из вновь привезенного мяса 1-ой категории отрезал два хороших куска и отдал Феде поджарить. Ту пищу, которую готовили для всех, он никогда не ел.

* * *

Коля долго не возвращался из Домовой Кухни, а когда возвратился, то лег спать в раздевалке. Он был совершенно пьян.