Читаем Склонен к побегу полностью

Склонен к побегу

Теперь, когда я обошел все свои места и не набрал нужное число красных, я начал собирать все грибы подряд: белые, красные, подберезовики, лисички, волнушки, грузди, маслята, маховики. Когда и второсортные грибы были собраны, я отправился в обратный путь. Почти полную телегу нести вверх по склону было тяжело и я разделся до рубашки. Наверху я поставил телегу на тропинку, сверху на специальные досточки поставил рюкзак и меньшую корзину и повез все это за веревку. Везти было тяжело, но без этой телеги (моего изобретения) мне вообще бы было не унести такое большое количество грибов. Я вез телегу сначала по тропинке, затем — по узкой дороге, и, наконец, по главной дороге. Я все время смотрел по сторонам и едва замечал какой-нибудь гриб, бросал свою постромку и бежал к нему. Потом делал большой круг в поисках родственников и всех их клал в целофановый мешочек, который потом высыпал в корзину. Завершающим участком был перелесок рядом с поляной, который я прошел мимо этим утром, пообещав самому себе заглянуть сюда по обратной дороге. Здесь, как всегда, я нашел лисичек. Лисички, хоть и недорогие (2 рубля за килограмм), но имели хороший спрос. «Еврейские грибы» — говорили про них грибники, потому что основными покупателями лисичек были евреи. Может быть из-за того, что лисички никогда не бывают червивыми.

По дороге домой я вновь вспомнил бесхозяйственную рубку леса и слухи о том, что весь этот грибной лес скоро перестанет существовать. Проходя мимо разграбленной и полуразрушенной, но все еще красивой церкви на Белой Горке, а потом — вдоль берега озера, почти сплошь заросшего травой, я невольно думал: «Когда прекратится это разграбление, запустение и зарастание сорной травой моей Родины?» А когда меня обгоняли легковые машины с самодовольными советскими буржуями внутри, с удивлением поглядывавшими на меня и на мою телегу, я думал другое: «Как мудро Господь создал мир! В нем никогда не бывает абсолютных потерь! Пусть я устал и едва тащу свою нелепую телегу. Пусть они не устали и едут с комфортом. А мне, может быть, придется еще в автобусе и в электричке стоять на ногах… пусть! Ценой этой усталости я приобрел себе здоровье, ибо большая физическая нагрузка в сосновом лесу — полезна для здоровья. У них есть автомобиль, а у меня — здоровье. Что лучше?»

Если бы всегда так смотреть на жизнь, никому не завидуя и всем довольствуясь! Есенин лучше других понимал эту божественную философию. Недаром он написал:

«Хорошо бы на стог улыбаясь,

Мордой месяца сено жевать!

Где ты? Где моя тихая радость:

Все любя, ничего не желать?»

Наконец, мокрый от пота, усталый, но довольный успешным походом, я подошел к автобусной остановке на шоссе. Мой ватник и бутылка с чаем, никем не найденные, дожидались меня в кустах. Становилось прохладно. Я снял мокрую от пота рубашку и надел на себя свитер, ватник и плащ. Затем пообедал. Хорошо поесть на свежем воздухе с сознанием умело проделанной работы! Я быстро съел сметану с хлебом, а потом еще и бутерброд с чаем.

Автобус пришел вовремя. К моему удовольствию в нем оказалось свободное место. Я сел, рюкзак бросил под ноги, а корзину поставил на колени и так дремал до самой Луги. Потом спал в электричке. В метро и на ленинградских улицах люди с любопытством смотрели на мою тележку. В 9 часов вечера я был дома. Несмотря на усталость надо было сразу же перебрать грибы и положить их на подоконник открытого окна, чтобы не зачервили бы до утра. Из червивых грибов, которые не годились для продажи на рынке, я сварил себе суп. Только после этого, поев и попив чаю и поставив будильник на 5 часов утра, я лег спать.

Рано утром я повез грибы на Московский рынок. Если приехать туда позднее 7 ч. утра, на прилавках не будет свободных мест. А дальше — как повезет. Иной раз мне удавалось продать свои грибы до 1 часу дня и я имел время поспать, а другой раз было не продать и до самого вечера. Обязательно находились пьяные покупатели, которые обзывали меня «спекулянтом» и заявляли, что я продавал грибы по цене «даже дороже мяса»! Всем им я отвечал одинаково: «Водка, которую вы пьете, — тоже дороже мяса!»

В любом случае по дороге домой я заходил в магазин и покупал продукты в лес, затем немного спал дома, а в половине двенадцатого ночи снова спешил на Варшавский вокзал, откуда ночная электричка везла меня опять в Лугу.

Для того, чтобы заработать 580 рублей, необходимых для покупки путевки «Из зимы в лето», которая открыла мне дорогу на Свободу, мне пришлось съездить таким образом более 30 раз, да еще несколько раз на болото — за клюквой.