Склонность к дождю (СИ)

За неделю до этого пикового дня Софья случайно узнала, кем её считает мужчина, которому она доверила себя и свои чувства. Софья приняла решение об увольнении — благо, у неё появились достаточные сбережения, ведь, как оказалось, денег ей одной много не надо… Она приняла окончательное решение о поездке в Петербург, а тем более и вышивка, и полотенца были готовы в подарок тёте. Софья обновила резюме архивариуса и кинула на несколько сайтов для поисков работы — всё, замуруется в каком-нибудь архиве, хватит с неё мужского внимания!

Неделя до этого дня пролетела, но была мучительной. А потом…

Мама приехала днём. Несомненно, ей нужен был разговор с бабушкой наедине. Софья же, как обычно, сидела в своей комнате за закрытой дверью. И ей снова всё было прекрасно слышно.

— Мам, Софью я решила пока оставить в покое. Пусть на свободе немного поживёт. Мне знаешь, что в голову пришло?

— Что?

— В центре Питера квартиры недешёвые! А уж, если открывается вид на один из знаменитых храмов!?

В коридоре возникла тишина. А Софья повернулась к двери — у неё перехватило дыхание, будто её резко ударили.

— Мам, тебе что-нибудь известно о твоей старшей дочери?

— Мне нужно обещание, что Софью ты оставишь в покое.

— Что, перед смертью решила добрыми делами грехи замаливать?

— Если нет, мы поменяем квартиру и ты вообще ничего не получишь просто потому, что не найдёшь нас! А ведь ещё есть дача, а завещание я могу и отозвать!

— Значит, о Нине ты кое-что знаешь?

— Она живёт там же. Одна.

— Отлично!

— Довольна?

— Довольна. Раз она одинока, то будет рада родным и без проблем всё завещает! Кому же одному на старости лет охота оставаться!

— Ну… может, ты и права.

— А ты что, часто общаешься с ней? Я думала…

— Не общаемся мы. Ты информацию получила — проваливай.

Софья вздрогнула, когда хлопнула входная дверь.

Она всё поняла. В одно мгновение.

Смутно, сквозь слёзы, застывшие в глазах, она вглядывалась в силуэт — бабушка так и стояла в прихожей.

— Ты… не отдавала мне письма? — голос будто уходил внутрь. — Сама читала. Зачем… зачем так с нами?!

— Значит, ей нужно было их писать, даже не получая ответа, — впервые актёрские способности подвели Елену Петровну: голос дрогнул и нешуточное волнение заставило оцепенеть.

— А кто тебе сказал, что ей не отвечали? — Софья моргнула и слёзы покатились по щекам. — Я писала. Тоже потому, что мне нужно было их писать! Чтобы не сдохнуть от всей этой семейки! Вы же!.. Каждый одеяло на себя тянете! Знаешь, бабушка, тёте Нине повезло, что ты её в Питере оставила. Я тоже просила эту женщину, которая меня родила, чтобы отдала меня тёте Нине! Но нет, я же ей здесь нужна была! Я же нянька и помощница!

Софья всхлипнула, развернулась и побрела в свою комнату. Подошла к письменному столу, где как раз лежала вышивка, сделанная для тёти Нины. — Вот теперь, — прошептала Софья. Она поняла: только что начались перемены в её жизни.

Прошёл час, прежде чем Елена Петровна решилась заглянуть в бывший кабинет своего мужа. Софья сидела на диване, поджав ноги и уставившись на книжные шкафы. Подойдя к письменному столу, бабушка вздрогнула — Спас-на- Крови! Она невольно коснулась вышивки.

— Где ты такую красоту купила? — Елена Петровна положила руки в карманы халата, чтобы скрыть от внучки вмиг возникшую дрожь. А ведь она только что приняла ванну, щедро добавив в воду экстракты успокоительных трав.

— Это я сама сделала, — Софья посмотрела на бабушку, но выражение лица её не поменялось — ничего удивительного, что Елена Петровна не в курсе увлечений внучки. Она и в комнату эту вошла впервые за всё время их совместного проживания.

— Знаешь, моя мама всегда вышивала, — пробормотала она. — И… моя первая свекровь.

О том, что вышиванием её заинтересовала тётя Нина, Софья говорить не стала.

Елена Петровна вздохнула.

— Софья… Я очень о многом сожалею теперь. И думаю, дальше мне будет только тяжелее.

Удивления, прогнавшего её затуманенный взгляд, Софья скрыть не смогла.

— Софья, ты попробуй простить меня, — с этими словами бабушка подошла к ней, поцеловала в макушку и протянула внучке стопку писем.

… — Вот так мы с тобой и переписывались, — Нина Даниловна сморгнула слезу, когда Софья закончила рассказ.

— Я долго читала твои письма. Представляла… Как ты здесь… Уже в начале третьего, ночью, решила билет заказать. Купила! Вещи со страшной скоростью собрала, себя быстренько в порядок привела. В пять выскочила из дома, благо, машину удачно поймала. В общем, всё само сложилось!

Тётя Нина улыбнулась, глядя на Софью — племянница преобразилась, сбросила многолетний груз, расправила плечи и легко, спокойно улыбается!

— Тётя Нина, но я не буду тебя стеснять! Я квартиру сниму, уже всё обдумала, пока ехала! А потом ту, московскую, поменяю на меньшую, а на разницу куплю здесь!

— Да что ты?

Софья кивнула:

— Я очень хотела предупредить, что моя мать нацелилась на твою квартиру, так цинично об этом говорила. И… не хочу я больше об этом. Единственное…

— Что?

— Тёть Нин, ты веришь, что мне от тебя ничего не нужно? — Софья закусила губу от волнения.

Слёзы вновь подступили к глазам.