Склонный к Силе

«Я в твоей власти Пресветлая! Молю, дай мне Силу, пошли удачу…» – мысленно обратилась она к богине и пошла к алтарю, дабы помолиться, как подобает. Увидела возле Древа коленопреклонную соперницу и не вздрогнула. Вызов не только напугал, но и снял бесконечно тянувшееся тревожное ожидание.

Накрапывал мелкий осенний дождик, небо сплошь затянуло серыми тучами, но… Матч должен состояться при любой погоде, он и состоялся. Всего в нескольких стадиях от Древа Лоос, на холме Змеиный, свершилось правосудие Богини.

Противницы встали в десяти шагах друг от друга, а на приличном удалении их окружила половина жриц Главного храма. Секунданта не предусмотрено, судья – сама богиня. Ставки забылись. Красавицы-лооски осознали серьезность события и замерли в ожидании. Долго ждать не пришлось.

«Не оставь меня, Пресветлая!» – Стандор в последний раз попросила богиню и проглотила кристаллик «носителя Силы».

Сила хлынула в раскрывшиеся каналы, и Томила ударила первой. Бросила самую действенную структуру, «прекращение жизни». Флорину обволокло серым туманом, а когда он схлынул, то она по-прежнему стояла совершенно невредимой. Только капельки пота на серьезном лице выдавали огромное напряжение. Или это дождь? Жрицы убрали лишние структуры «чистой жизни» и «отторжения влаги», поэтому обе выглядели очень эротично в непривычно мокрых, облегающих идеальные фигуры туниках, которые, скорее, подчеркивали, чем скрывали выдающиеся места.

В сражениях Родящих не было места эффектным позам, уклонам, ударам и подсечкам. Жрицы не опускались до физической борьбы. А жаль, зрелищность терялась. Только представьте красавиц в измазанных грязью порванных платьях, с перекошенными от злобы лицами валяющих друг друга в грязи. У одной вызывающе вывалилась грудь с напряженным соском, у другой маняще задралось платье, открыв стройные ножки и соблазнительные ягодицы… но хватит. Мечты озабоченного наблюдателя не осуществились. В реальности женщины так и стояли на своих местах, лишь немного сдвигаясь и приседая от напряжения, изредка шепча ученические мантры и выполняя пассы руками. До чего докатились бакалавр и магистр!

И структуры Родящих выглядели незрелищно. Всего лишь серые или зеленые туманы, сети, клубки. Все это летало между ними, кружилось… нет, все же завораживало. Не видом тусклых теней, а драматизмом противостояния двух сильных личностей.

Родящие напрямую не относились к боевым орденам, но, имея структуры, направленные непосредственно на разум или тело противника, становились очень опасными для любого мага, а с учетом уровня задействованных Сил… Следящим за поединком магам-лооскам могло достаться по полной. Многие закрылись лучшей защитной структурой, «лотосом жизни». Остальные спрятались за ними и с восторженным страхом наблюдали… больше за опасным колебанием пленки структуры, чем за самой битвой. Но никто не ушел.

Флорина ответила тем же «прекращением жизни» и сразу перешла на ментальные атаки и телесные изменения. Скоро пришлось полностью погрузиться в транс и помогать себе мантрами и пассами, словно служка. Подключила астральный колодец, а Силы Томилы все не кончались.

«Идиотка, «носитель Силы» использовала… Рискну», – злобно подумала Верховная и решилась.

Дело в том, что этот наркотик обладал побочным действием: вызывал излишнюю самоуверенность и рассеивал внимание.

Зрительницы ахнули. Флорина вдруг взмыла в воздух и по крутой дуге упала на Томилу. Казалось, прямо на голову, но нет – опустилась за спину, и стандор под воздействием «носителя» попросту не успела среагировать и пропустила мощную «туманящую» структуру непосредственно в мозг. Мысли запутались, слиплись в тягучую вату, и ничего не соображающая претендентка медленно осела на мокрую траву.

– Что, сучка, – хрипло прокричала Верховная, склонившись над поверженной соперницей. Перекошенное от злобы и усталости лицо, мокрые волосы, с которых стекала вода, дикий блеск в изумрудных глазах – беспощадная фурия во мщении, – власти захотелось?! Думаешь, я о твоих шашнях с Марком не знала? Денег было мало? А зачем тебе деньги, скажи?

Разъяренная магистр абсолютно не походила на саму себя. Всегда рассудительная, любознательная, погруженная в науку ученая теперь дала волю своим худшим чертам: вспыльчивости, нетерпению, злопамятности. Сейчас ей было безразлично, понимает ее Томила или нет, она не ждала ответа, она желала высказаться.

– Я знаю, зачем – подкупить ареопаг. Ну, подкупила – и что? Дура! На моей стороне сама Пресветлая! Она выделила меня и благоволит. Знаешь, откуда тот варвар? Из другого мира! Я выходила за пределы Геи! Тебе, жаждущей только власти, не понять того восторга! – Флорина потихоньку успокаивалась, и желание убить, причем не просто, а растягивая удовольствие, медленно уходило. – Была глупой курицей, ей и помрешь.