Скобелев: исторический портрет

Следующий материал — письмо Михаила Дмитриевича неизвестному генералу, опубликованное Ж.Адан в ее книге воспоминаний о Скобелеве. «Несомненно, что организация немецкой армии превосходна; ее дисциплина и поведение выше всяких похвал; интендантство в своей организации достигло баснословного совершенства; но, несмотря на все эти преимущества, я все-таки полагаю, что в конце концов она не в состоянии будет победить нашу армию, — говорится в этом письме. — Мы, без сомнения, будем разбиты во всех или почти во всех генеральных сражениях, но вместе с этим мы уничтожим все полезные силы немецкой армии, которая, как все машины вообще, нуждается в постоянной смазке главных пружин. Во Франции она легко могла продовольствоваться; у нас же она не будет иметь даже самого необходимого, и время, более чем все наши усилия, доконает ее. Итак, я не боюсь войны с военной точки зрения; мы будем сперва разбиты, но в конце концов останемся победителями…»

Может показаться странным, что Скобелев так легко смиряется с неизбежностью первых поражений. Это допущение он, несомненно, связывал с более медленной мобилизацией русской армии, требовавшей двух месяцев (вспомним: «в конце второго месяца выставим 1000 батальонов»). Возможно, он допускал этот результат и из-за более активной подготовки немцев к войне и даже (ниже мы покажем это предвидение) — внезапности немецкого нападения. Но в отличие от немецких военных авторитетов, надеявшихся решить исход всей войны в одном или нескольких генеральных сражениях, Скобелев полагал, что первые сражения не решат судьбу войны и что она затянется. Прогноз этот в 1914–1918 гг. полностью оправдался. Немецкой стратегии молниеносной войны Скобелев противопоставлял стратегию затяжной войны на истребление и истощение, расчет на то, что немецкую армию «доконает время». Нельзя не заметить, что в этом письме дан точный прогноз хода и результатов Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.

Наконец, последний из этой серии материалов — находящееся в ЦГВИА подлинное письмо Скобелева о возможности войны с Германией «неизвестному лицу» (очевидно, И.С.Аксакову, так как в конце письма сказано: «Вам, нашему патриотическому публицисту, я счел полезным высказать вкратце глубокое убеждение о шансах возможного столкновения». (О близости Скобелева и Аксакова я расскажу ниже.)

В этом документе, впервые вводимом в научный оборот, в отличие от предыдущих, излагаются идеи непосредственно плана, по крайней мере, начального периода войны и в общих чертах. Как и в плане индийского похода, в нем содержатся смелые политические и стратегические решения, идущие вразрез с догмами и традициями официальной политики.

Большое внимание уделено политическому и моральному обеспечению войны. Важно отметить, что Скобелев хотел избежать войны, но «не унижением своего Отечества, а напротив, солдатскою твердостью и стойкостью». В этом документе он прямо указывает на возможность поддержки со стороны Франции: «К тому же Франция, в конце концов, все-таки за спиною». Для завоевания поддержки польского народа Скобелев считал необходимым предоставление самостоятельности Польше. Об этом говорит примечание карандашом неизвестного лица (очевидно, прежнего владельца документа), сделанное, вероятно, вскоре после революции, поскольку писано смешанной, дореволюционной и пореволюционной орфографией: «Намек на поданную им записку о даровании автономии Польше с обещанием присоединения к ней Кракова и Познани». Документ этот неизвестен. Хотя степень самостоятельности этой автономии неясна, можно не сомневаться, что, добиваясь привлечения симпатий поляков к России, Скобелев должен был предложить удовлетворявшие их условия. Скобелев считал также необходимым использовать симпатии к России славянского населения Галиции, Карпат и других районов Австро-Венгрии.