Сколько длятся полвека?

В харцерской дружине «Завиша» при 122‑й средней школе из тридцати «кайтеков» осталось в живых трое. Пятнадцатилетний Мечислав Ковальский был погребен под развалинами рухнувшего здания. Его сверстник Ежи Бергер погиб, вырываясь из облавы.

Одиннадцатилетний Зигмунт Подляский участвовал в боях за Гданьский вокзал, в сражениях в Старом Мясте и на Замковой площади, в атаке костела Пресвятой девы Марии. Ночью рассыпал на дорогах стальные шипы. Попал в плен вместе с 49 самыми юными солдатами. После освобождения Варшавы пошел опять в школу.

   9 августа подпольный бюллетень «Речь Посполита» писал: «По инициативе харцеров в Варшаве работает почта, обслуживающая почти все районы города… К сведению всех пользующихся услугами почты: писать коротко и ясно, адресовать разборчиво… В случае отсутствия адресата письмо возвращается. Письма военнослужащих (гитлеровской армии. — В. К.) уничтожаются».

На конверты наклеивались специальные марки — миниатюрные плакаты, призывавшие к борьбе.

Сотни ребят с харцерскими значками гибли, выполняя обязанности почтальонов…

Многими признаками определяется героизм народа и всенародность борьбы. Участие детей, возраст идущих под пули добровольцев — не последний признак.

VIII

В плывущих ночных мыслях, когда Сверчевский, отложив томик Чехова, погасив чадящую немецкую плошку с коротким фитилем, ждал сна, в недолгие эти минуты воображение рисовало идеальную армейскую машину, где все подсчитано, предусмотрено, скрупулезно соотнесены стороны и проиграны варианты на случай отклонения. Машина, как и надлежит фантастическому устройству, не ведала рывков, сама ее структура, отлаженность исключали ложь вышестоящему и угрозы стоящему ниже. Более всего, по его наблюдениям, приближался к идеалу корпус офицеров Генерального штаба.

Сверчевский охотно встречался с теми из них, кто приезжал из Москвы, и теми, кто входил в небольшую группу генерала Молоткова — старшего офицера Генштаба при Войске Польском.

Офицеров этих молодых, невысоких чином, отличали армейская культура, чувство собственного достоинства, вдумчивость.

— Вы полагаете, — подполковник Генерального штаба настойчиво добивался ясности, — вы полагаете создание третьей армии Войска Польского реальным предприятием?

На этот счет Сверчевскому как раз недоставало уверенности. Но ответ по типу «бабушка надвое сказала», очевидно, не устраивал молодого подполковника, скуластого, в добротно пригнанном кителе с золотыми погонами. (Он не выдавал себя за фронтовика, не носил зеленые полевые погоны. Но и не кичился столичной осведомленностью, близостью к верхам.)

— Есть Главнокомандование Войска Польского, Главный штаб, им и карты в руки, — уклончиво ответил генерал.

Однако уйти в кусты не удавалось, генштабист не пускал.

— Их позиция известна. Кому, как не польским товарищам, знать мобилизационный потенциал своей страны.

Но ум — хорошо, два — лучше, три — превосходно. Создание новой армии Войска Польского — проблема организационно сложная. Вам это, дай бог, как известно. Потому Генштаб дорожит вашими соображениями. Тем более вопрос этот увязывается со следующим — посложнее. 

Сверчевский насторожился.

— Речь идет о Польском фронте.

Сверчевский проглотил едва не сорвавшееся слово, абсолютно недопустимое при идеальной армейской машине, которую конструировал в ночном воображении.

— Я не вижу необходимых для Польского фронта офицерских кадров.

Подполковник удовлетворенно кивнул головой с явно «шапошниковским» пробором. Не потому, что Сверчевский сказал о нехватке польских офицеров и генералов. Его радовала возможность доложить твердую точку зрения генерала Сверчевского.

Курить в присутствии дымившего папироской командующего он не смел и тяготился затянувшейся беседой. Но мысль прервать ее, не уяснив необходимых мнений о создании 3‑й армии, представлялась невероятной.

Сверчевский это понимал и, как ни приятен был разговор с подполковником, затягивать его до бесконечности тоже не собирался.

— Вам так и предстоит доложить: генерал Сверчевский не располагает достаточными сведениями, дабы быть определенным… Существуют армейские проблемы, которые, увы, решаются экспериментально.

Он остался недоволен своим ответом. В идеальной военной структуре подобное экспериментирование вряд ли допустимо. Но идеальные механизмы функционируют только в его воображении.

Из далеких, очень далеких времен — курсы «Красных коммунаров», Тамбов, академия двадцатых годов? — всплыла чья–то лукавая физиономия: не давай начальству советов, самого заставят выполнять… От его разве советов зависит? Не от его, — легче?

Он сидел, зажатый двумя богатырского сложения генералами, на приеме, который давался Главкомом Войска Польского Роля–Шимерским в честь командующего 3‑й армией. Справа — начальник Главного штаба ВП генерал Владислав Корчиц, слева — генерал Станислав Поплавекий, принявший 2‑ю армию. Между ними он, командующий 3‑й армией Кароль Сверчевский.