Сколько горя нужно для счастья? Книга 2

Парни припрятали одну молоденькую зверолюдочку при штурме в подвал и вот теперь каждый отважный мальчишка в порядке живой очереди познавал женщину. Я заработал репутацию редкостного добряка, часто помогал ребятам прокормится — воровал хлеб на обеде которым делился ночью, угощал жареным сусликом, стриг волосы и выковыривал вшей, на марш броске облегчал ношу.

Был заботливее чем мать родная.

В благодарность мне решили отплатить тем, что я буду всего лишь четвертым…

Что я чувствовал в момент, когда придавленная и заплаканная девочка-кролик лежала подо мной? Не помню… Я вроде как облегчил голову, были пара эпизодов чего-то приятного и мерзкого в одном ключе… Так устал и думал это поможет отдохнуть… Я дрыгался на ней как в предсмертных конвульсиях…

Я на тебе как на войне, а на войне как на тебе…

Еще один солидный кусочек личности откололся, и кажется я предал свою любовь…

— Прости меня… Шептал я ей на ушко, словно обращаясь за тысячи километров к подруге детства.

Жить легче не стало, ни живой, ни мертвый, я встал с неё и ушел… В конце Варлам сказал последнему сороковому счастливчику. — Как кончишь, кончи и её заодно. Не забудь прикопать где-нибудь.

Да, прав был командир… Второй раз уже не так интересно будет.

Кажется, теперь я не сын своих отца и матери, я дитя войны…

* * *

Картина повторяется из раза в раз.

Порой у них очень длинные уши, рога иногда прямые или как у барашка, шерсти на теле может быть много или не быть вовсе. Одно неизменно — пленные стоят на коленях, смотрят в глаза палачу и ждут неизбежного.

В руке ощущается приятная тяжесть пистолета… Пуф и шея залюфтила, барашек хрипит, хватается за горло, лезет указательным пальцем в пулевое отверстие, но увы это не поможет…

Ты всё равно умрешь.

Первые пару дней мне снились руки по локоть в крови, крики детей и проклятия матерей на мою голову, но, когда счет перевалил за два десятка, ты начинаешь воспринимать ругательства как фоновый шум, а когда настроение особенно погасшее, ты добровольно становишься мразью и стреляешь мимо органов, чтобы зверь помучился чуть дольше…

Аскер по достоинству оценил мои лидерские качества и компанейность. Отныне я командир небольшого отряда карателей. В подчинение мне выделили двадцать человек включая Варлама.

Я как лидер волчьей стаи, только не такой благородный как настоящие волки.

Волки не шакалят…

Мы шли налегке с приподнятым настроением.

После череды безапелляционных побед, инстинкт самосохранения притупляется и человеком овладевает лень. Убийства зверолюдей разных возрастов, сваливание мертвых тел в глубокую яму стало рутинным занятием. Порой солдаты, волоча за руки и ноги очередную мертвую женщину травят анекдоты или обсуждают, что бы они съели первым делом по возвращению на родину.

Мы приближались к поселку, который вскоре будет стерт с лица планеты. Парни уже пускали слюни и строили планы о том, что в этот раз они целый погреб набьют звероженщинами различных биологических видов.

— Лисичку хочу… Произнес младшой.

— А я бурку. Ответил ему пулеметчик.

— Тебе что кров нравится ебать? Встрял в разговор Варлам.

— О вкусах не спорят… Произнес я дабы остудить пыл.

— Сам бы попробовал, потом за уши не оттащишь. Знаешь какие они мягонькие… а хуй словно в нежный творог окунаешь… Пулеметчик присутствовал тут только телом, душа успела окунутся в сладкие мечты…

— Молчать! Приготовится к бою! Я примерил роль командира, как сшитый на заказ дорогой костюм, и знаете… сидит как влитой.

Сегодня тренировка стрельбы на дальние дистанции.

Первый выстрел прошил ногу, тело пока еще неопознанного зверя упало в грязь. Слишком просто… следующая пуля потревожила печень и через пару минут он перестал дрыгаться. Второй раненный ползет в сторону высокой травы, но от прицела не уйти…

Выстрел.

Еще один уткнулся лицом в лужу.

Лучше бы зверь притворился мертвым, я мог бы пожалеть патрон, и он прожил бы на сорок минут дольше. Хотя бессмысленно, Варлам после битвы простреливает голову каждому трупу еще раз для надежности, правда, иногда я не понимаю, зачем он стреляет в жопу…

Плохое предчувствие не подвело…

Отпор! Из земли встали звери!

— Засада! Прокричал Аскер.

Солдаты забыли всё — чему их учили…

В людей на огромной скорости полетели камни, булыжники как пули! Одно попадание в корпус и в хлам переломанный человек теряет сознание! Моему подчиненному, любителю буренок, кусочек камешка угодил прямо в висок, двухметровая туша рухнула в грязь без четвертинки головы.

В ход пошли огненные шары! Один промчался в непосредственной близости и подпалил брови с волосами. Он бы и дальше жег, но огненного мага сразила пуля в ногу, он упал и один обезумевший солдат вонзил ему штык прямо в сердце.

Безумцем был Варлам. Молодец, не растерялся… Стоит зверю запнуться, и храбрец словно возникая из ниоткуда, перерезал тому глотку от уха до уха.