Сколько горя нужно для счастья? Книга 2

Секс по обоюдному согласию и желанию традиционно называют — занятие любовью. Любовь как раз наоборот, проявляется только в самовозвышении, в уверенности, что тебя желают и что ты этого желания и страсти достоин.

Любовь заставляет мужчину обнажить дух и тело, признать истинное Я — мерилом собственной ценности.

Мужчину всегда притягивает, манит женщина, отражающая его глубочайшее видение и чувствование себя самого. Завоевание достойной девушки, позволит ему испытать чувство собственного достоинства на прочность.

Мужчина, считающий, что он чего-то стоит, захочет обладать женщиной высшего порядка, девушкой, которую он и другие самцы жаждут со страшной силой, самой желанной и крайне недоступной, потому что только обладание героиней дарует чувство удовлетворения и сделает тебя героем.

Аренда дешевой проститутки на пару с другом, не принесет в жизнь мужчины ничего кроме рисков для здоровья и депрессии.

Женщина может не говорить мужчине в слух о том, как любит мерзавца. Пусть голосят её сияющие, счастливые глаза. Пара глазных яблок порой красноречивее всемирно известного поэта.

Инга захотела моего израненного тела и потрепанной души. Сердце уже надежно зажато в её ладонях, но надутого кровяного шарика ей недостаточно… Какое же она всё-таки маленькое, до безумия, до крайности милое и эгоистичное создание…

В руководстве мужчины сказано, что мальчики, которые не прощают девочкам маленькие недостатки, никогда не насладятся их великими достоинствами… а еще «по скрипту» была приписка — на самом деле, любой человек причинит тебе боль, просто нужно найти тех, за кого не жалко пострадать.

Эхх, грустно, все же я неприлично мало для парня в самом расцвете сил контактировал с женщинами, за исключением зверолюдочек в погребах, но этот грех будет жить со мной до последнего дня…

Стало интересно на миг, а когда человек вообще впервые научился выражать симпатию…

В учебнике истории сказано, что раньше мужчине для завоевания женщины, требовалось ударить её по голове палкой и утащить в пещеру…

Просто всё у них было… а мне как прикажите выкручиваться?

Инга уже осмелилась поглаживать пальцем мою изодранную щеку, сантиметр за сантиметром чувственные, влажные губы приближаются к моим… Больно от того, как страшно хочется поцеловать девушку в ответ, ощутить их мягкость и сладость… Руки сводит судорогой и обидой от желания обнять, прижать юное тело, насладиться теплом, трением кожи. Услышать биение сердца прислонив ухо к груди… Поглаживать и ласкать тело девушки, которая не против — чистое концентрированное удовольствие…

Но разве я достоин?

— А ну кышь отсюда! Я резко отдернул девушку от себя ухватив за плечи и выпрямив руки. Блин, даже плечевые косточки в ладошках ощущать нечеловеческое удовольствие…

— Ты чего… Выражение лица как у ребенка, что обнаружил мертвым любимого хомячка…

— А ничего! Брысь говорю из койки и больше не приходи без разрешения! Девушка оробела от резкого понижения температуры в наших отношениях.

Я схватил подушку и начал выгонять её отмахиваясь. — Ай! Что на тебя нашло бестолочь⁉ Слезки на колёсиках, она капитулировала, а я упал на кровать и тяжело дыша долго смотрел в потолок.

Безнадежно трудное решение, напряжение в теле и голове такое, что моргнуть не могу… а еще больно зараза, в груди припекает… Инга проникла в самую глубь… Такая милая, добрая, желанная и красивая… Всё мужское нутро трепещет и проклинает меня.

Даже чудом уйдя от смерти, мне не дали отдохнуть… Зачем жизнь подкидывает такие испытания. Не встреть я её, не болела бы грудь и не страдала душа…

Полюбил горячо…

Швы еще кровили, но этим же вечером я потребовал, чтобы меня выписали и отправили обратно на фронт.

Я больше не желаю и не могу здесь находится.

Зачем я так поступил?

Логично же — дабы доказать себе, что мне под силу сохранить хоть немного совести, что со мной не всё еще потеряно. Может на самую малость, буквально на пару процентов, но я остался человеком.

Солдат ребенка не обидит.

Бесчестный человек не имеет морального права, обесчестить такую светлую и добрую девушку как Инга. Если бы осмелился, то этот грех на плечах, согнул бы мне позвоночник.

Я ходячий труп, бесперспективный вариант на жизнь. Я тот солдат, что не просто не знает слов любви, мне строго-настрого запрещено даже заикаться о ней. Светлые чувства придумали не для солдата, вредно ему лезть в эти дебри…

— Идиот надутый! Я же люблю тебя! В слезах вопила Инга.

— Я не знаю, что ты себе выдумал, но ты хороший! Ты особенный! Она.

— С тобой я и вправду чувствую себя маленькой девочкой… Всё.

— Я хочу тебя дождаться! Не унималась.

— Не советую, мне будет плевать на тебя уже завтра. Я резко обернулся и показал ей ад в своих зрачках.