Сколько оттенков у лунной радуги?

Она улыбнулась и пошла отдавать свечу Стефани… та стояла в трех шагах и приняв эстафету стала произносить слова из приготовленного стихотворения.

Это было чудесно, но… очень долго… на каком-то куплете внимание гостей стало ускользать… из уважения к хозяину этого мероприятия они изображали интерес… но… Рита переживала… она всегда обостренно чувствовала это… стихи… слишком интимно… нужен особенный настрой, она понимала, что людям хочется самим говорить, общаться, двигаться, а не стоять столбом… поэтому, когда Стефани передала ей свечу, она сказала коротко:

– В тишину… – и протянула свечу девушке.

– Что это? – недоуменно спросила Стефани.

– Это хокку. Самое лаконичное хокку.

– Это нечестно! Так любое слово можно! Скажи «небо», «облако», «трава», «птица» и троеточие… и будет стих!

– «В начале было слово и слово было у Бога и слово было Бог», – сказал Валерий. – Люди сами извратили смысл слов, и божественные, гармоничные звуки стали лгать… в угоду людям… человечество задыхается от лжи и неискренности.

– Это Огури Тадамаса. Из сборника предсмертных стихов самураев. Давайте перенесем состязание, – предложила Рита.

– Поддерживаю, – Роман Евгеньевич подошел ближе. – Стефани, пусть гости веселятся. А мы организуем этот конкурс как следует, снимем на видео, договорились?

– Я завтра улетаю. Это мой праздник и…

– Стефани совершенно права, – поддержал крестницу Валерий, – поэтому предлагаю разделиться, кто хочет пусть ест и танцует, а кто не может пропустить такую возможность, такую редкую удачу… получить тонкое эстетическое удовольствие… того приглашаем в соседний малый зал, там можно удобно сесть и… наслаждаться… И девочке будет приятно, день рождения запомнится. Я со своей стороны гарантирую призы. Видеокамера есть, снимем. Ну, как вам моё предложение?

– Супер, крестный! А какой приз?

– Ещё не знаю, но к концу конкурса обязательно придумаю.

Игорь стоял рядом с другом.

– Надо заканчивать это.

– Почему? – удивился Андрей, – Она, по-моему, неплохо справляется.

– Она переживает сильно, я же вижу.

– А, по-моему, она как рыба в воде в этой своей поэзии… и не мешай ей, сделаешь только хуже… так она преодолеет свой страх, будет ощущение победы. А так – неудовлетворенность и комплексы. Она с детьми справляется в школе, не забывай… а эта незнакомая ситуация перестанет её пугать, как только она её переживет.

– Может ты и прав.

– Что делать нам? Не пойти – не уважить, нельзя… а пойти…

– Ну я-то точно пойду…

– Давай, а я накачу сейчас чего-нибудь и подтянусь… чего не сделаешь ради хороших контрактов, – Андрей улыбнулся.

Игорь подошел к Рите, приобнял, внимательно посмотрел в лицо. Она вдруг уткнулась ему в пиджак.

– Уйдем? – тихо спросил муж.

Молодая женщина отрицательно покрутила головой, потом улыбнулась.

– Главное – постараться изо всех сил… не выиграть… – сказала тихо.

Мужчина тоже улыбнулся. Он еле сдерживался, чтобы не прижать её к себе.

– Принесу воды… – Игорь видел, что губы её пересохли… – или сока?

– Воды.

… – Я не знаю мудрости, годной для других… только мимолетности я влагаю в стих, в каждой мимолетности вижу я миры, полные изменчивой радужной игры… не кляните мудрые, что вам до меня, я ведь только облачко полное огня, я ведь только облачко, видите – плыву, и зову мечтателей, вас я не зову…¹²

В соседний зал постепенно подтянулись все… кто-то – чтобы не обидеть важного человека, кто-то действительно хотел послушать и посмотреть, кто же победит в этом необычном конкурсе.

Люди рассаживались на диванчиках и мягких стульях, вздрагивали огоньки свечей, две красивые молодые женщины, передавая свечу друг другу, читали стихи.

Андрей наклонился к другу. В руках у него был бокал с вином.

– Я начинаю входить во вкус.

Стефани, с рассыпанными по плечам светло-русыми волосами, в рубашке и рваных джинсах (так модно сейчас, папа!), и Рита, с короткой стрижкой, в облегающем длинном платье, с поблескивающими на шее, в ушах украшениями… Одна, с юношеским вызовом, с желанием эпатировать, читала стихи Шарля Бодлера, Артюра Рембо, Франсуа Виньона, Поля Верлена… другая, старше, но выглядевшая почти ровесницей, после каждого такого стихотворения читала что-то нежное, философское и радостное того же поэта… Её манера рассказывать так просто, доверчиво, как будто она открывала свою душу… да по сути оно так и было, она говорила только то, что волновало, трогало, отражало её внутренний мир, восхищало и вдохновляло… Когда она поворачивалась, слова вообще ускользали, оставалась только мелодия голоса…

– Я думаю, достаточно, – сказала Рита.

– Ну, нет, мы не закончили, – упрямо возразила Стефани, – кто не хочет, пусть не слушает, мы же не заставляем. Или лучше скажи, что ты сдаешься?

– Пожалуй, да, – Рита улыбнулась. – Стихотворения из школьной программы не в счет… я же учительница, это… не так интересно…

Валерий засмеялся, глядя на лицо Стефани и поднявшись, подошел.