Сколько стоит человек. Тетрадь девятая: Чёрная роба или белый халат

Все было предельно просто: за несколько минут рама монтировалась из трубок и привинчивалась к перевязочному столу справа или слева, по обстоятельствам. Из своих брюк и сапога я сделала макет ноги и упражнялась, укрепляя эту «ногу» к раме с помощью подвесок под коленом и на голеностопном суставе, откуда шнур пропускался через блок. К шнуру подвешивалась подставка, на нее накладывалось столько гирь, сколько нужно, чтобы равномерно натянуть отломки, которые обычно смещались в силу контрактуры мышц. Что же касается руки, то тут в макете не было необходимости: я упражнялась на своей руке. Разобрав раму, я пошла спать. И во сне мерещилась мне эта рама!

Таким путем открылась новая эра гипсования! Рецепт дикаина я подсунула на подпись Людвигу.

И вот появился первый пациент моей рамы Бэйера. У молодого рудокопа, упавшего из дэмпкара — самоопрокидывающегося вагона, был закрытый перелом голени. Когда его клали на стол, он стонал, дрожал и скрипел зубами.

Сердце у меня колотилось быстрее обычного, но руки не дрожали, когда я, ощупав место перелома, вонзила иглу шприца, стараясь действовать по инструкции.

— Ох, полегчало! — вздохнул с облегчением парень.

Вздохнула и я.

Ольги уже со мной не было, и помогал мне молодой каторжанин из выздоравливающих.

Все было еще легче и удобнее, чем я даже ожидала. К удобно закрепленной ноге я постепенно прибавляла груз; отломки растягивались, и я их складывала. Когда они встали на место, я наложила бинты, сделала «стремя», на него круговой гипс и закруглила, не торопясь, стопу. Делая это, я мирно разговаривала с больным, который лежал спокойно и отвечал на мои вопросы. Когда гипс застыл, его отнесли в палату. На рентгене выяснилось, что репозиция — идеальная. Уф! На душе отлегло: рама Бэйера себя оправдала. Невольно чувствуешь гордость, когда «первый блин», вопреки поговорке, получается пышный и румяный!

По вторникам и пятницам, в операционные дни, я работала в операционной наркотизатором, если не было необходимости зарисовывать достижения Кузнецова для научных трудов. В понедельник и субботу — гнойные операции, по четвергам — гипс, и по всем дням — перевязки. Это плановые работы, а сколько внеплановых операций и обработок! Но по-настоящему я получала удовлетворение от «ночных» гипсов, которые накладывала, пользуясь рамой Бэйера и обезболиванием.

Но, к сожалению, всегда находятся люди, которые вполне бескорыстно любят ставить палки в колеса. Для таких цель жизни — наушничество.

Я собиралась натирать гипсовые бинты. Работа была в самом разгаре: я сама перекаливала на железном листе в котельной гипс; толкла, терла, просеивала… И лишь после этой предварительной и весьма трудоемкой работы натирала и скатывала гипсовые бинты. Приготовленные подобным кропотливым образом бинты были неплохие: скоро схватывались и не превращали постель больного в песчаный пляж.

Вдруг с треском распахнулась дверь, и в перевязочную буквально бурей ворвался Кузнецов. В три шага он достиг шкафа, за которым в разобранном виде находилась рама.

— Кто разрешил притащить сюда это безобразие?! Я не потерплю самовольничания у себя в отделении! — зарычал он, хватая в охапку трубки рамы и швыряя их на пол.

— Это не безобразие, а рама Бэйера. И выписана она для хирургического, а не лично чьего-либо отделения. Я пользуюсь ею для работы, и притом небезуспешно.

— А как вы осмеливаетесь делать анестезию перелома? Вы можете сделать жировую эмболию!

— Анестезия не только снимает боль, что и само по себе неплохо, но и расслабляет мускулатуру, что облегчает репозицию отломков. Что же касается эмболии, то я ввожу не в сосуд, а в ткани, что и проверяю поршнем.

— Я не потерплю, чтобы в моем отделении ставили эксперименты на живых людях!

И кто мне это сказал? Тот, кто калечил людей, зашивая им кисетным швом задний проход, подшивал кишку к позвоночнику и нисколько не расстраивался, калеча «подопытных кроликов»!

Нет, этого я перенести была не в состоянии! В душе у меня что-то воспротивилось дальнейшему моему пребыванию в больнице. Решение было принято: в шахту! Там тяжелее, опаснее, но чище… на душе. Однако принять решение — это одно, осуществить его — это другое. Нужен был какой-то толчок. Долго ждать его не пришлось.

Закон парных явлений