Сколько стоит корона

Сегодня он планировал поднять не менее неприятную для зажравшихся сиятельных свиней тему, связанную с чеканкой монеты, но дело ведьм заставило его отложить этот вопрос: ему было необходимо королевское разрешение на масштабный обыск у всех, кто покажется ему подозрительным, включая милордов, главу церкви Всевышнего и королеву. И это разрешение должно было быть услышано милордами — чтобы никто не рискнул оказать сопротивление.

Вышеупомянутые милорды были уже в сборе и как-то непривычно оживлены: возбужденно похрюкивали, переговариваясь и потирая потные жирные ладони. Когда Дойл вошел, разговоры стихли. Он кивнул всем сразу и прошел на свое место по правую руку от королевского трона, пока еще пустого.

— Милорд, — подал голос милорд Ойстер, — мы счастливы видеть вас в добром здравии.

Дойл впился в него взглядом и даже позволил себе усомниться: что, если не загадочные ведьмы, а кто-то из этой хрюкающей и рвущейся к кормушке власти стаи подослал к нему Райта? Он оглядел их внимательно, но не увидел ничего, кроме обычной жадности.

— Взаимно, милорд Ойстер, — ответил Дойл. Он не сомневался, что новость о покушении на него уже разошлась достаточно широко, как не сомневался и в том, что как минимум половина лордов совета опечалена неудачей Райта.

Со стуком распахнулись задние двери, и в кабинет вошел король — он был без парадного облачения, но его голову венчала золотая корона, усыпанная рубинами и изумрудами и украшенная крупным бриллиантом, чистым, как капля родниковой воды. Над центральным зубцом, держа бриллиант золотыми когтями, распахнул крылья царственный орел.

Король остановился возле трона, и милорды — кроме Дойла, который даже из большого уважения к брату не собирался прыгать вверх-вниз, — поднялись со своих мест и поклонились.

— Приветствуем вас, милорды совета, — произнес Эйрих и мягким движением руки разрешил всем занять свои места. — Мы рады видеть вас за столом королевского совета. Особенно мы рады вам, любезный брат, — мы были бы глубоко опечалены, если бы черный замысел злодеев увенчался успехом.

— Благодарю вас за заботу, ваше величество, — негромко ответил Дойл.

— Мы хотели бы быть уверены, что виновные понесут соответствующее наказание.

Губы Дойла дрогнули — не держи он себя в руках так хорошо, непременно улыбнулся бы. Эйрих предоставил ему блестящую возможность озвучить свою просьбу.

— Ваше величество, разрешите просить вас… — начал он, и Эйрих тут же сказал:

— Мы не будем сомневаться, когда речь идет о вашей жизни.

Милорды замерли — кажется, даже дышать забыли.

— Сир, человек, стрелявший в меня, признался, что действовал по приказу ведьм. Я прошу вас о разрешении провести обыск — в тех домах, в которых я сочту нужным. Если ведьмы попытались убить меня один раз, они сделают это снова. И, кто знает, как они поступят, если им улыбнется удача.

Брови Эйриха сошлись к переносице.

Кашлянул милорд Эск. Тихо сказал, как будто себе:

— Как жить спокойно в стране, где в любой момент к тебе в дом могут вломиться, ища неведомо что?

— Возможно, милорд, вам есть что скрывать? — так же тихо спросил Дойл. Эск побледнел, но оправдываться не начал.

— Обыск в домах лучших людей столицы… — произнес король, — это не лучшее, что может одобрить монарх. Но мы не отступаемся от своих слов: если это нужно, мы даем разрешение.

Дойл откинулся на спинку стула и прикрыл глаза — на сегодня он получил то, что мог.

По одному заговорили милорды. Еще немного поговорили об обыске, потом перешли к своим делам — к налогам, военным учениям и будущим пирушкам. Дойл слушал их вполуха, но мало что пропускал — если бы какая-то из идей показалась бы ему опасной, он сумел бы отговорить от нее Эйриха. Но в этот раз милорды были скромны и даже скучны. Никто не просил новых статусов для своих земель, никто не желал поднять налог на торговлю с Остеррадом и даже никто не жаловался на жестокость Дойла, так сурово расправившегося с мятежом на севере.

В тот момент, когда милорд Ойстер закончил свой пространный монолог о ветшании благородного сословия, Эйрих хлопнул ладонью по столу и объявил совет на сегодня закрытым. И только когда члены совета разошлись, Эйрих снял с головы корону, положил на стол, потер лоб и спросил:

— Ты уверен, что это необходимо? Я тебя знаю, ты перетряхнешь весь город, включая святейшие дома, особняки милордов и даже… — он улыбнулся, — дом этой леди Харроу.

Дойл не вернул ему улыбку и серьезно сказал:

— Я начну с особняков милордов и дома леди Харроу. Мне не нравится то, что происходит. Особенно…

Он не договорил, но Эйрих понял: особенно сейчас, когда королева ожидает наследника.

— Скоро Большая охота, — произнес Эйрих задумчиво.

— Отмени. Ты уедешь, королева останется здесь, а я не смогу разорваться и защищать вас обоих.

Дойл прикусил губу — он совершенно забыл об охоте, и она была очень не вовремя.