Сколько стоит жизнь плохого мальчика?

В редкие свои выходные тетя Женя занималась домашним хозяйством, помощи по которому от Пашки было не допроситься. А иногда по вечерам, управившись со стиркой, уборкой и готовкой, звала в гости соседа дядю Гошу и сидела с ним на кухне под бутылочку недорогого ликера, сдержанно улыбаясь после его «соленых» шуток, и «делала мозги» юному Пашке.

Тетя Женя, впрочем, сама почти не пила, но составляла компанию соседу, который домой не торопился и сидел у них допоздна. В такие вечера Паша старался ускользнуть из дома и одиноко болтался по району до самой темноты.

Впрочем, жили они с теткой небедно. Она неплохо зарабатывала на частных визитах к состоятельным пациентам, особенно в последнее время. Могла позволить себе купить для Паши и хорошую одежду, и последнюю модель телефона, и мощный компьютер.

Паша в глубине душе ценил это, наверное, но в силу затянувшегося трудного возраста, никогда не показывал радости по этому поводу. Обычно сухо благодарил и уединялся в своей отдельной комнате стандартной теткиной двушке, расположенной в одном из спальных районов столицы.

Павел Бернардович Никонов своих родителей не помнил, поскольку воспитывался тетей Женей почти с самого рождения. Знал только, что маму звали Анастасия. А вот происхождение его странного отчества не могла объяснить и тетка. Она рассказывала, что ее старшая сестра в конце девяностых годов уехала работать в Европу по направлению научно-исследовательского института, в котором работала. Мама занималась наукой и, оказавшись за границей, подолгу нигде не задерживалась.

Изредка она звонила сестре из Франции, иногда из Швейцарии, а бывало и из Бельгии. Моталась по европейским научным лабораториям, полностью отдаваясь своему делу.

Но однажды Настя приехала в Москву на пару дней без предупреждения и с полугодовалым Пашкой на руках. Передала его Жене и упросила ту воспитать малыша. Пришлось младшей сестре взять академический отпуск в медицинском институте и полностью посвятить себя маленькому племяннику.

До того времени, как Паша смог пойти в детсад-ясли, тетя Женя вынуждена была сидеть с ним дома. И только после этого она умудрилась окончить институт, разрываясь между учебой и воспитанием племянника.

Хорошо хоть, что они с племяшом получали ежемесячные неплохие переводы из-за границы и ни в чем финансово не нуждались.

Сестра не стремилась приезжать в Москву из своих европ. Не рвалась навестить сына, поскольку была очень занята наукой. Откладывала отпуск на потом и обещала приехать в первое же удобное время.

Только вот этому не суждено было сбыться. В один из зимних, холодных вечеров раздался звонок телефона, тете Жене сообщили по-английски, что гражданка Российской Федерации Анастасия Забелина погибла в автоаварии на одном из горных серпантинов, где-то на границе Франции и Швейцарии.

Только потом, примерно через месяц, на адрес теткиной квартиры доставили личные вещи сестры и ее прах в металлической колбе. Сопровождающий посылку иностранец выказал соболезнование и коротко объяснил на ломаном русском языке:

– Анастасия участвовала в строительстве Большого адронного коллайдера. Разбилась на машине, когда ехала из Франции в Женеву. Погибла сразу, не мучаясь.

Он, по-видимому, заучил это всё на неродном ему языке и, быстро проговорив, не смог ничего больше добавить. Попрощался и исчез.

Сестра не нашла в личных документах Насти ни слова об отце Паши. Зато там было Настино французское завещание, оформленное на сына. По нему Паше полагалась некоторая, не сверхбольшая сумма в евро, лежащая на счету в одном из парижских банков. Там также прописывалось, что все эти деньги Евгения Никонова, будучи опекуном Паши, могла потратить на него в любой момент.

Тетя Жена рассудила по-своему. Она ни копейки не сняла с этого счета и хранила его вплоть до поступления племянника в институт. А затем, по пришествии этого времени, оплачивала его учебу деньгами матери. Тетка была реалисткой и прекрасно понимала, что учеба на бюджете недосягаема для Паши. А вот платный факультет он с грехом пополам, но как-то тянул.

Паша получил паспорт еще в четырнадцать лет. В нем, кроме имени и фамилии, было указано его отчество – Бернардович. Оно ему очень не нравилось: не русское, не славянское, не понятное. Но так было записано в его французском сертификате о рождении, оставшемся от мамы, и мудрая тетка уговорила племянника не менять его, сказав при этом:

– Павлик, ты не кипятись! Черт его знает, как жизнь сложится. Мы ведь с тобой одни на этом свете остались из всей родни. А вдруг и папаня твой заморский когда-нибудь даст о себе знать?

Парень подумал и согласился с ней. Но фамилию в паспорте указал теткину – Никонов. Так было привычнее и легче в бытовом плане. Тем более что мамина фамилия Забелина досталась ей от первого мужа, который к Паше не имел никакого отношения: по глупости Настя в девятнадцать лет быстро выскочила замуж за своего однокурсника и также быстро развелась.