Сколько ты стоишь? (СИ)

Сложно вспоминать. Словно бы и не с ним это было, а с кем-то другим. В сущности, тогда он и был кем-то другим. Растерянным мальчишкой, который только что поступил в юридический и которому очень не хватало нормального человеческого отношения со стороны девочек. Он тогда хромал гораздо сильнее, чем сейчас.

С Аллой Илье было хорошо. Она смотрела на него без жалости, а он принимал её со всеми причудами, коих у сумасшедшей девчонки-художницы было немало.

И они просто дружили… года полтора. А потом Алла вдруг заявила, что хочет нарисовать Илью обнажённым. Он фыркал и махал на неё руками, но Алла всегда была упрямой. И поспорила с ним на сущую глупость: если она сможет съесть целый ленинградский торт, Берестов ей попозирует голым.

Она смогла. А потом Илья заботливо держал её волосы, чтобы Алла не окунала их в унитаз, и ругал ненормальную девчонку на чём свет стоит, пока она извергала из себя съеденный торт. Но делать было нечего — и на следующий день Берестову пришлось держать слово и обнажаться.

Ему до сих пор было смешно, когда он вспоминал, как покраснела Алла, едва он снял трусы. Но взгляд не отвела. И только Илья собирался сесть — не стоя же позировать два с лишним часа! — как она подошла и коснулась ладонью его члена. Он удивился, а она вдруг заявила:

— Я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной. Я давно решила… но не знала, как тебе сказать.

Илья пытался возразить, но Алла всегда была решительной. И да — сумасбродной. Поэтому он стал и её первым мужчиной, а затем и первым мужем.

Они довольно быстро поняли, что не подходят друг другу, да и великой любви между ними не было. Илья с некоторых пор любил покой и стабильность, а Алла была настоящей авантюристкой и дня не могла прожить без какой-нибудь проделки, которую Берестов обязательно характеризовал как «детский сад».

Но он, наверное, сам не смог бы предложить Алле расстаться, да и не было такой мысли в его голове. Она всё решила за двоих, без памяти влюбившись в одного из студентов своего вуза, и пришла плакаться Илье на плечо.

И Берестов её отпустил. Правда, с тем парнем у Аллы ничего не получилось, и со следующим тоже. И каждый раз после этого она звонила Илье, вздыхала и заявляла:

— Нет, а всё-таки ты лучше всех мужиков на свете. Жаль только, что мне с тобой скучно…

Последнее время они с Аллой почти не общались, но Илья знал, что у неё всё хорошо — видел фотографии в соцсетях.

Интересно, а что сказала бы Алла, если бы узнала, при каких обстоятельствах он познакомился с Варей? Наверное, ничего… Треснула бы ему просто от души и хорошенько размахнувшись.

А вот Варя Илью не била. Может, зря?..

Несмотря на приподнятое настроение, в машину Берестов садился немного напряжённым. Настроение настроением, но зная Варю… Сейчас как опять запаникует — и снова два шага назад в отношениях.

Правда, пока она не паниковала. Задумалась о чём-то, и пока Илья включал тихую музыку и выруливал со стоянки, молчала. Спросила, уже когда они катили по улице:

— А почему ты стал юристом?

Берестов от удивления чуть руль не выпустил.

— Почему… хм. А ты почему стала рекламщицей?

— А я на редакторское не поступила. Три специальности тогда было на факультете, куда я поступала — редактирование, книговедение и реклама. Я редактором хотела быть, но не добрала баллов. А на рекламу хватило. Думала перевестись, а потом захватила эта тема… И я осталась. Вот так.

— Ясно. — Илья задумался: как бы рассказать Варе, но не затронуть тему получения травмы?.. — А я вообще не знал, кем хочу стать. Поэтому просто написал на бумажках названия различных профессий, сунул их в кепку и вытащил юриста. Судьба, видимо — как и тебе, мне потом понравилось учиться.

Варя кивнула и вновь замолчала, о чём-то размышляя.

Примерно с таким же выражением лица Алинка собирала пазлы…

— Я хотела сказать тебе одну вещь ещё вчера, но… не решилась, — медленно заговорила Варя. — Твой… способ получать удовольствие… я про шлюх… кажется мне более честным, чем способ Семёна.

Илья думал сообщить, что ему тоже, но побоялся спугнуть Варю.

— В этом… способе нет обмана. Там есть много чего другого, но обмана нет. Я одного только не понимаю… неужели тебе не противно?

Берестов вздохнул.

— Ты действительно хочешь это знать?

— Да.

— Ладно. Тогда скажи… тебе не противно, например, садиться на скамейки в общественном транспорте?

— Ну ты сравнил, — буркнула Варя. Кажется, она не поняла.

— Варь… просто для тебя эти девочки — не вещи. Ты думаешь о них иначе. Как о людях. Поэтому я и спросил, действительно ли ты хочешь это знать… Ты и так меня боишься.

— Я… — она запнулась. — Нет, я хочу. Объясни.

— Если заказчику всё равно, сколько мужиков до него пользовали эту конкретную девочку, он возьмёт подешевле. Мне это, в общем-то, тоже безразлично, главное — отсутствие инфекций, а остальное… Какая разница? Два часа — и с глаз долой. У них часто даже имён нет, а какие-то дурацкие прозвища.

Варя, задумавшись, кусала губы, и от этих неосознанных движений Илью на секунду бросило в жар.

— Неужели тебе не хотелось нормальных человеческих отношений? Без денег.