Сколько живут донжуаны

— Да уж, два дела, и оба трудные. И хотя твои подопечные все еще на свободе, им грозит реальная опасность, — задумчиво сказала Лена, ставя передо мной большой бокал с чаем. — Если бы ты мне позволил, я бы тебе помогла.

— Хочешь побеседовать с любовницей Вадима, Анжеликой?

— Ну да. Все-таки женщины друг друга лучше поймут.

— Ты думаешь, что убийца Вадима — одна из его женщин?

— Здесь два варианта: либо женщина, решившая ему за что-то там отомстить, либо человек, которого он кинул на крупную сумму, позволившую ему купить эту квартиру, которая всему его окружению просто глаза царапает. Ведь откуда-то он взял эти деньги. Когда он купил эту квартиру?

— В апреле прошлого года. — И тут я вспомнил, что Ракитин обещал мне скинуть фамилию продавца.

— Постой, взгляну. — Я открыл телефон. Действительно, вот она, эсэмэска от Валентина Ракитина. — Ничего себе!

— Что-нибудь интересное?

— Не то слово! Фамилия соседки Лары, которая так щедро делилась со мной информацией о Вадиме, Михалева. Точнее, она — Лариса Ивановна Михалева-Гуркина! Интересно, Ракитин обратил на это внимание или нет? Слушай, думаю, что нет, иначе он позвонил бы мне, я его знаю. А вот мне просто необходимо с ней встретиться прямо сейчас. Я должен узнать, в каких родственных отношениях были Лара Михалева и Екатерина Михалева-Гуркина. Судя по отчеству, они могут быть сестрами. А это значит…

— А это значит, что вполне возможно, что Лара имеет прямое отношение к убийству. Хотя…

— Да, конечно!

— Да подожди ты, Ефим! Успокойся. Сначала хорошенько обдумай, о чем будешь с ней говорить. Смотри, предположим, это она убила Вадима. Но тогда зачем ей было лезть тебе на глаза? Ты сказал, что она как раз вернулась из Питера, где была у сестры. Вот там и оставалась бы, если бы, к примеру, заказала Вадима. Нет, может, все действительно складывается против нее, но я бы не советовала тебе ехать к ней сейчас, так поздно. Еще наломаешь дров!

— А если я опоздаю, то ее вызовет к себе на допрос Ракитин и все испортит!

— Тоже правильно. Тогда поезжай. Хорошо, что не успел выпить свою рюмку коньяку на ночь.

Я был уже почти одет, когда в дверь позвонили. Почему-то я сразу подумал о Кларе. Это она, нервная, испуганная, озабоченная проблемами брата, могла приехать ко мне почти ночью, чтобы попытаться вытащить у меня какую-нибудь свежую информацию по делу Вадима Соболева. И я был чрезвычайно удивлен, когда увидел на пороге одного моего старинного приятеля, человека, с которым у меня всегда были сложные отношения, но которому я тем не менее всегда симпатизировал, — Германа Александровича Шитова. Прокурора. По молодости мы с ним, бывало, работали вместе, пили водочку, как водится, но потом он как-то быстро начал подниматься по служебной лестнице, мне же, в силу определенных причин, пришлось уволиться и заняться частным сыском. Он отлично знал, чем я занимаюсь, и время от времени направлял ко мне своих друзей и знакомых, рекомендуя меня как профессионального решалу. Его степень доверия ко мне была высока, и я это ценил. И вот теперь он явился сам. Я, честно говоря, немного растерялся.

— Гера? Рад. Проходи.

— И я рад, что ты дома. Извини, что так поздно.

Высокий, худой, в черной дубленке. На черных с проседью волосах капли дождя. Темные глаза смотрят настороженно. Лицо бледное, а губы и вовсе почти белые.

— Что-то случилось?

— Пока еще не знаю. Но нужна твоя помощь. Потому и пришел.

Так часто бывает. То затишье, никто не звонит и не обращается, а то наваливается сразу несколько дел, причем таких, от которых невозможно отказаться. В такие моменты жалеешь, что работаешь один, без помощников.

— Проходи, Гера. Лена, иди сюда, я познакомлю тебя с моим другом…

Лена поздоровалась с Шитовым, поставила на стол коньяк, рюмки, нарезала лимон и ушла, оставила нас одних.

— Какая милая у тебя жена, — улыбнулся одними губами Шитов. Он всегда был безупречен, корректен, вежлив в общении с друзьями, однако ведь я о нем практически ничего не знал. Разве что он был весьма принципиальным, когда дело касалось работы, и достаточно жестким в отношении своих подчиненных. Но что-то подсказывало мне, что он пришел ко мне по личному вопросу. Иначе что ему мешало пригласить меня к себе в прокурорский кабинет?

— Ефим Борисович… Фима, я женился. Два месяца тому назад. Совсем голову потерял. Словно это и не я. Семью оставил, детей. Влюбился, как мальчишка, в балерину. Квартиру новую купил, туда с Ниной переехал — дом и все, что в нем, жене и детям оставил. Был счастлив, как никогда. Словно заново жить начал. Но мне кажется, что она мне изменяет. Исчезает куда-то вечерами, говорит, что на репетиции, но я проверял — никаких репетиций. Я не знаю, что мне делать. К тебе пришел. Знаю, что все выяснишь, расскажешь мне и никто посторонний ничего не узнает. У тебя отличная репутация.

Я не знал, как реагировать на такое признание. Хотя, быть может, это я воспринял как признание, на самом же деле его ближнее окружение давно все знает. Как можно скрыть новый брак?

— Хорошо. Мне нужно ее фото, адрес. Ну, ты и сам все знаешь.