Скольжение в бездну

В конце концов мне опять удалось унести оттуда ноги, впрочем, без ощутимых потерь – ведь не считать же потерей две тысячи рублей, которые стерва-председательша высчитала у меня из зарплаты за мифическое постельное бельё?

Впереди маячило существование всё в той же деревеньке – ничего другого я придумать не могла, как говорится, «без вариантов». Но судьбе было угодно, чтобы я опять вляпалась в очередное «безнадёжное мероприятие».

Позвонила женщина, от которой когда-то раньше у меня осталось очень хорошее впечатление. (Как оказалось впоследствии – и тут я заблуждалась, ну как всегда, хоть бы раз встретить кого-то, в ком я бы не разочаровалась!). Она пригласила меня поработать в очень странную организацию, и я согласилась – всё-таки ехать в деревню было рановато, стояла холодная весна с огромными сугробами, я по ним в своё время наползалась до потери пульса, и поэтому я решила (хоть и была в очень плохом физическом состоянии после тяжёлой зимы, где, помимо плохих бытовых условий я ещё и была обязана чуть не каждый день заниматься сгребанием огромных снежных куч) посмотреть, а не выйдет ли из этого – ну вопреки всему! – что-нибудь путнее?

«Путнее», естественно, не вышло – это же было со мной, а не с кем-нибудь другим, с кем это путнее бывает сравнительно часто. Со мной его в последние десять лет не бывает никогда. Работа эта оказалась сущей каторгой. Нужно было таскать тяжёлые сумки с книгами и всучивать их либо на улицах прохожим, либо пытаться проникать в организации и впаривать книги там.

Неважно, что книги эти были просто шикарными, да и стоили не так уж дорого (по сравнению с той вакханалией, которая уже давно творится в наших книжных магазинах). Я не понимаю одного: почему бы этому издательству не открыть свои магазины, где продавать эти книги нормальным порядком? Такие книги и по такой умеренной цене пользовались бы там бешеным успехом. Народ бы повалил в эти магазины валом. Но почему-то всё происходит совершенно по-другому, и это заставляет подозревать, что здесь есть что-то нечистое, какие-то махинации.

Как бы там ни было, я выдержала этой каторги всего лишь один месяц. Во-первых, я заболела жесточайшим бронхитом: стояние целыми днями на холоде (в офисы я и не пыталась проникать, я не Вольф Мессинг и не умею этого делать) отразилось на моём организме, как и следовало ожидать. Во-вторых, женщина, показавшаяся мне такой хорошей и порядочной, тоже оказалась банальной алкоголичкой.

Ну что мне оставалось делать? Денег я тоже почему-то так и не сумела прикопить, хоть вроде зарабатывала чуть ли не по тысяче рублей в день – ну, умею я уговорить человека купить книгу, тем более, что эти книги мне самой очень нравились, и душой я фактически не кривила, когда расхваливала свой «товар». Тысяча рублей – это сейчас ну очень мелкие деньги, нечто вроде рубля в прошлом. Всё обесценилось, и деньги в том числе. Я уж не говорю про всё прочее. Вместо книг сейчас – чтиво. Вместо любви – суррогат. Вместо нравственности – разгул и разврат.

Впрочем, мне-то что до этого?!! Я и раньше не участвовала в жизни общества. Конечно, ходила в школу, пока была маленькая. Но потом, бросив три вуза, я поняла, что с этим обществом мне совершенно не по дороге. Всё, что человечество накопило в плане «духовной пищи» за несколько тысячелетий своего существования, для меня не годилось.

Хотя… не совсем так. Бог в душе у меня всё-таки был, пусть и не христианский «добрый дедушка за тучками». Этого товарища я отрицала хотя бы за то, что не был он в моём представлении добрым и милосердным. Наоборот – жизнь человеческая это постоянное ожидание плохого, которое сбывается со страшной неотвратимостью, как бы люди при этом сами себя ни обманывали. Да и будучи почти атеисткой (в церковь, во всяком случае, я не ходила), я была уверена, что этим миром правит дьявол, а вовсе не Бог.

Но на моё счастье я родилась в двадцатом столетии. А перед ним было девятнадцатое, когда Гении рождались ну просто пачками! И я теперь спасалась, общаясь с тем, что они оставили после себя – почему-то это оказалось мне близким и нужным, да что там – их суть, выраженная в их произведениях, помогла мне выжить и выстоять в невыносимой ситуации, когда я осталась без крыши над головой и преданной и брошенной самым близким человеком – моей дочерью.

Я по сей день не похожа на классического бомжа, поэтому, когда я об этом говорю кому-нибудь, мне никто не верит. Людям ведь очень трудно встать на твоё место и понять твою жизнь (до тех пор, когда они сами не окажутся в подобном положении). Вот уже почти лет как минимум пятнадцать я не вылажу из интернета. Как бы к нему ни относиться, но это – замечательное изобретение. И я, периодически из него выпадая, когда совсем нет денег даже на еду, стараюсь как-то так извернуться, но поиметь эту для меня необходимую вещь. В нашей стране это до сих пор трудно – мы всё ещё находимся на обочине цивилизации, мы не Штаты и не Япония, где компьютеры так же привычны, как унитазы (да у нас и унитазы есть ещё далеко не у всех!).