Скользящие по грани

Граф де Линей сидел в глубоком кресле, и с первого взгляда было видно, что он нездоров. Желтая кожа, осунувшееся лицо, огромные мешки под глазами, чуть дрожащие руки, затравленный взгляд... Так выглядят тяжелобольные люди, которые уже потеряли последнюю надежду на жизнь, и никак не могут преодолеть горькое отчаяние. Даже роскошный бархатный халат лишь подчеркивал нездоровый вид этого человека. А еще вокруг него словно было разлито в воздухе уныние, которое ощущалось едва ли не физически, и находиться рядом с графом было по-настоящему тяжело. К тому же на окнах, более чем наполовину, были опущены плотные темные шторы, создавая в комнате ощущение мрака, и это несмотря на то, что за окном был солнечный день. И уж совсем не к месту тут была горящая свеча в тяжелом серебряном подсвечнике, который стоял на столике возле кресла графа. Да уж, атмосфера в комнате хозяина дома, мягко говоря, давящая.

– Слушаю вас... – граф только мельком глянул на нас и вновь прикрыл глаза. – У вас пять минут, и этого вполне достаточно для того, что вы желаете мне сказать. Уложитесь в более краткий срок – буду вам крайне признателен.

– Я, право же, рад видеть вас, граф де Линей... – заговорил Крис, откинув капюшон. – И благодарю вас за то, что, несмотря на свое нездоровье, вы согласились принять меня.

– Простите... – граф вновь открыл глаза. – Простите, тут несколько сумрачно, но ваш голос мне знаком...

– О, простите!.. – Крис сдернул с головы парик. – Я – виконт Герсли, и если...

– Крис!.. – а вот теперь на лице старого графа появились хоть какие-то эмоции. – Но как ты тут оказался? Кажется, тебя осудили и отправили куда-то далеко? Или же из-за своей болезни я чего-то не знаю?.. Впрочем, какая разница? Все одно жизнь – это вечная долина скорби, в которой мы блуждаем, словно слепые, приближаясь к неизбежному концу...

Э, да у господина графа такая глубокая меланхолия, из которой сразу не выйдешь, и уговаривать, а уж тем более что-то доказывать ему и вовсе не имеет смысла. Пожалуй, этот человек сейчас вряд ли в состоянии воспринять любую весть без какого-либо толчка со стороны, пусть даже не в прямом смысле этого слова. Не знаю, что тут может сделать Крис, а я буду действовать по-своему.

Не говоря ни слова, подошла к окну и раздернула шторы. Солнечные лучи разом осветили комнату, и свет горящей свечи враз показался слабым и никому не нужным.

– Вы что себе позволяете?.. – ого, кажется, голос графа стал возмущенным. – Кто вам дал право...

– Погодите... – я откинула капюшон и сдернула с головы парик. – Господин граф, мы просили встречи с вами вовсе не для того, чтоб дерзить, или вести себя недостойным образом. Нам нужно поговорить...

– Вон отсюда!.. – надо же, у болящего даже голос от возмущения прорезался – ох, не привык хозяин этого дома к непочтительности. Ничего, негодование все же куда лучше, чем полное равнодушие или глухое безразличие.

– Разумеется, господин граф, мы сию же секунду покинем ваш дом, но перед этим отдадим вам некий документ, из-за которого в вашем доме идет сыр-бор.

– Что-что?

– Граф, можно поговорить с вами наедине?

– Тео, выведи отсюда своих гостей!.. – почти что скомандовал граф, все больше раздражаясь. – Я уже давно не был так разочарован в твоих друзьях.

– Мы пришли... – начал, было, Крис, но хозяин дома перебил его.

– Меня не интересует причина вашего появления в моем доме. Попрошу вас покинуть его, и как можно быстрее. Ваш визит мне неприятен.

– Как скажете. Однако перед уходом нам бы хотелось вам кое-что отдать. Вот, возьмите... – Крис достал свернутый лист бумаги и протянул его графу, все еще сидящему в кресле. – Извините, вид у бумаги достаточно помятый, но мы этот документ невесть сколько времени тащили в далеко не самых лучших условиях, так что...

– Мне от вас ничего не надо... – продолжал гнуть свое граф, но вдруг умолк, не сводя глаз со свернутого листа. Тем не менее, руку за бумагой мужчина так и не протянул.

Видимо, понимая, что иного выхода нет, Крис протянул документ Тео.

– Забирай. Послушай доброго совета – сейчас же сожги этот документ, и пепел разотри, чтоб даже памяти от него не осталось.

– А что там такое?.. – Тео шагнул к Крису.

– Прочитай – узнаешь...

Однако ничего больше Крис сказать не успел, потому как старый граф просто-таки сорвался с места и выхватил лист из рук Криса.

– Отец, что это за документ?.. – Тео подошел к отцу, но тот произнес почти что приказным голосом:

– Тео, будь любезен, выйти из комнаты на несколько минут.

– В чем дело? И что это за бумагу ты забрал у виконта?.. – кажется, приятель Криса твердо намерен разобраться в семейных заморочках. – Поясни мне, наконец, в чем тут дело!

– Тео, выйди на пять минут... – папаша был настроен серьезно. – Мне надо кое-что уточнить у этих молодых людей. Обещаю: чуть позже я тебе все объясню.

И без долгих пояснений заметно, что уходить из комнаты Тео никак не хочется, но в то же время сравнительно бодрый вид отца, который наконец-то вышел из апатии, не мог не радовать любящего сына.

– Ладно... – неохотно согласился Тео. – Я вернусь через три минуты...