Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые

Все тихо и спокойно. На стенах полно солдат, но для города в осаде это нормально. Однако вряд ли гарнизон ждет штурма, зная, что атакующих только полторы тысячи против пяти. Кромбар, скорее всего, не знает ни о эльфах, ни, тем более, о баньши.

Король вздохнул и оглянулся на жену. Отговорить Леннару от участия в штурме не удалось, и теперь она, одетая в кольчугу и шлем, которые ей великоваты, восседает на лошади с флагом Эренгарда в руке. Два гвардейца позади нее, но, все боги свидетели, Тааркэйду было б спокойней, если бы вместо них был всего один дроу в закрытом шлеме. Воистину, человек способен оценить что-то только после утраты. Он всегда недолюбливал Сибариса, но теперь пожалел, что эльфа больше нет рядом с женой.

Король отбросил сожаления — не то время. Жребий брошен, нет пути назад. Этой ночью они одержат первую победу или потерпят первое и последнее поражение. Шаткий союз напоминает утлый кораблик, попавший в шторм с разношерстной публикой на борту. И если они переживут этот шторм — станут командой. А если прозвучит роковое «спасайся, кто может» — все, конец. Второго шанса не будет. Тааркэйд глубоко вздохнул и подал знак жене. Леннара взмахнула рукой, отправляя безмолвную команду дальше по цепочке. Началось.

Часовые на стенах города ходят туда-сюда с факелами в руках, не подозревая даже, какой хорошей мишенью являются. Вот в пятистах шагах правее один огонек полетел со стены: это факел вывалился из руки стражника, пронзенного стрелой. Миг — и вот по всей южной стене солдаты падают со стен под дождем стрел. Слышны крики и команды сержантов, явно не готовых отбивать атаку эльфов.

Чуть левее от того места, где стоял король, тени пришли в движение, стремительно ринувшись к воротам, и Тааркэйд порадовался, что баньши за них, а не против: до сего момента он и не подозревал, что полсотни этих ночных призраков спрятались всего в сотне шагов от него.

— Одна минута, — негромко сказал он генералу, стоящему позади, рядом с орком.

— Одна минута! — приказал генерал, — готовьтесь, сыть гоблинов, искупать свою вину!

Пятьсот пленных, изловленных гвардейцами, будут первым ударным отрядом. Всего двадцать минут назад Тааркэйд выступил перед ними с короткой речью:

— Ну что? Решили выступить против законных монархов, защищая псов-баронов? А теперь ваши хозяева просто бросили вас на произвол, спасая свои шкуры. Закономерно, не так ли? Вот что я вам скажу. Вы предатели, и по законам военного времени заслужили виселицу. Но, так и быть, мы даем вам шанс искупить вашу вину. Сейчас мы будем штурмовать город — и вы пойдете впереди. И мы все сделаем вид, что вы никогда не предавали свою страну и своих королей.

Леннара распорядилась выдать им по ковшу крепкого вина и, по настоянию Саннэвайра, белые повязки на рукав.

— Гвардию с плюмажами мы отличим от других. А эти могут оказаться очень похожими на солдат в городе. Мы должны как-то различать своих и врагов, — сказал эльф.

Баньши, прячась в самой густой тьме, стремительно приблизились к воротам и с ходу пошли на штурм, пользуясь замешательством противника от отвлекающего удара эльфов. Часть детей ночи складывала руки в замок, подбрасывая товарищей ночи вверх, многие просто взбегали на стены с разгону. Стена в три человеческих роста — неодолимая преграда для гвардейцев, не располагающих штурмовыми лестницами, но не для вампиров. На стене произошла короткая стычка, затем по городу прокатился леденящий душу вопль баньши. И пока оставшиеся внизу с воем карабкались на стену, первые уже ринулись к бастиону над воротами.

— Вперёд! — крикнул король.

— Вперед, псы, искупать свое предательство! — закричал Ланкар смертникам, — вперед, гвардия! Победа или смерть!

Тааркэйд оглянулся, чтобы убедиться, что жена спешилась: в уличном бою всадник в кольчуге — легкая мишень для стреляющих с крыш лучников. В толпе гвардейцев, которые прикроют ее щитами и своими телами, если потребуется, она в максимальной безопасности, какая только может быть в бою за город.

Толпа подвыпивших смертников ринулась вперед с криками, подгоняемая сзади отрядом гвардии.

— Ну вот и настал наш час, — спокойно сказал король и взмахнул мечом в сторону города: — Гвардейцы, за мной!

А про себя он подумал, что если баньши не смогут взять бастион и открыть ворота, все будет кончено.

* * *

Битва! Как истосковалось его сердце во всех этих неприкаянных шатаниях по славному бою, по азарту битвы, струящемуся в венах. К Ллолт и всем проклятым человечьего короля — он, мертвец, бывший некогда Арситаром, пришел сюда, чтобы сражаться, а не нянчить этого задохлика!

Окутанные тьмой эльфы не подкачали: всего две минуты ушло у них на то, чтобы сбросить неприятеля со стен, и вот уже ворота со скрипом ползут вверх. Хотя, если вдуматься, у людей на стенах и против обычных эльфов шансов не было, а уж против баэннши и подавно.