Скользящий странник

Близкие Саши тоже не могли не заметить перемен в нем. Но больше всех переживала его мать Татьяна Арнольдовна. Она всегда души не чаяла в своем единственном ребенке, а после недавней смерти мужа Саша и вовсе стал для нее самым дорогим человеком в жизни. Узнав, что причина его подавленности кроется в делах сердечных, Татьяна Арнольдовна весьма удивилась. Подумать только – даже будучи подростком, Сашка так не переживал из-за своих несчастных влюбленностей. И ведь добро бы девушка была нормальная, соответствующая его статусу, или, напротив, какой-нибудь недостижимый идеал, так ведь нет – сыночек вздумал убиваться из-за какой-то официантки. Подумаешь – какая невидаль! Да в любую кафешку зайди – там таких девиц вагон и маленькая тележка!

– Сынок, ну нельзя же так, – причитала Татьяна Арнольдовна, – вокруг столько девушек хороших! Вот Анечка, дочка моей подруги, Валентины Семеновны, помнишь ее? И чем не невеста для тебя? И красавица, и папа в Газпроме работает. Всего двадцать лет, а уже свой дом на Рублевке, квартира в Москве пятикомнатная, кстати, ты ей очень нравишься.

Но Саша только брезгливо поморщился.

– Не нужна мне красивая кукла с приданым! Терпеть не могу этих безмозглых папенькиных дочек. Они только и умеют, что по бутикам шляться и в СПА-салонах отсиживаться, а из себя ничего не представляют. Мне живой человек рядом нужен, личность, а не гламурный аксессуар.

– Ну хорошо, не хочешь Анечку, давай Ксюшу! Ксюша – будущий ученый, из профессорской семьи. 25 лет, а уже грант получила на исследования! В Америку на стажировку летала! С ней тебе точно интересно будет!

– Ага, очень, – сквозь зубы процедил Саша. – А ей со мной будет? Ничего, что она химик и биолог, а я даже тычинку от пестика не отличаю? А потом, мам, ты ее видела? Ей, по-моему, кроме науки вообще никто не нужен. Судя по тому, что она в свои 25 лет выглядит на все сорок! Наверное, у нее в квартире ни одного зеркала нет, раз она так одевается. А потом, даже если закрыть глаза на внешность – какая из нее жена? Она, значит, будет свои гранты расходовать, на конференции всякие летать, а я буду дома котлеты жарить и пол мыть? О детях я вообще не говорю – она, наверное, их без меня в пробирке вырастит… И вообще, мама, отстань ты от меня со своим сватовством, мне даже думать об этом противно…

Прошло почти два месяца, но Саша так и не мог забыть о Свете.

Он часто гулял по Москве – по тому самому маршруту, по которому они шли тогда, в самый первый вечер. Вот на этой улице они обсуждали старое французское кино, а проходя по этому подземному переходу, жарко спорили, кто лучше: Элизабет Тейлор или Одри Хепберн. До мельчайших подробностей он вспоминал милую Светину улыбку, ее лучистые глаза, походку, запах волос. Неужели Света, словно крохотная песчинка в песочных часах, навсегда потерялась в этой огромной Москве? Вдруг она просто уволилась из того ресторана и уехала домой, в какой-нибудь далекий город? А может, она работает сейчас где-нибудь в другом месте? А он тысячи раз проходил мимо и не замечал ее. Подумать только, они в тот вечер столько говорили о всякой ерунде, а он даже не удосужился узнать, где она живет, где учится, москвичка она или нет. Кажется, она упомянула, что живет далеко от центра – не удивительно. Большинство живет именно там, но сколько подобных районов в столице – и не счесть! Саше на ум почему-то пришла старая советская картина «Девушка без адреса». Впрочем, он в данный момент находился в куда более удручающем положении, чем главный герой. Тот хотя бы знал фамилию своей Кати, знал первое слово в названии улицы, на которой она живет, а он, Саша, не знает ровным счетом ничего…

Однажды в его квартире раздался звонок. Звонила мама. Она была чем-то очень взволнована, поэтому говорила сбивчиво, словно ей не терпелось поскорее донести какую-то, по всей видимости, очень важную информацию.

– Привет, Сашенька, скажи, пожалуйста, у тебя есть какие-нибудь планы на завтрашний вечер?

– Вообще-то нет, а что случилось?

– Сынок, ты обязательно должен меня выручить! У моей приятельницы завтра день рождения, будет пышное мероприятие, фуршет, а одна идти я не хочу – так ведь не принято. Не мог бы ты составить мне компанию?

– Мамочка, ну ты же знаешь, как я не люблю все эти сборища. Что хоть за приятельница-то? Я ее знаю?

– Нет, ты, наверное, ее не помнишь. Мы много общались, когда ты был еще маленьким, а потом она уезжала, долгое время жила в Париже, и вот три года назад вернулась, открыла в Москве свою сеть ресторанов. В одном из них и будет проходить торжество!

«Ну вот, опять рестораны! – подумал Саша. – А это значит, весь вечер я буду разглядывать официанток и вспоминать Свету».

– Нет, мам, прости, но я совсем не хочу туда идти, лучше побуду дома.

– Ну вот! Как всегда! – запричитала мама. – Будешь снова сидеть бобылем и убиваться по «прошлогоднему снегу»? Да забудь ты о ней, Саша! Поверь мне – она про тебя уже напрочь забыла!

– Не могу забыть, мам. Все, пока!..