Скользкая дорога

В глазах Жозефа не появляется понимания, но он дисциплинированно разворачивается и исчезает. Юра садится напротив пленного с револьвером в руках, у двери стоит Саша с револьвером в руке и винчестером за спиной, Ван поддерживает меня под руку, мы идем в дом. Уже заходя на крыльцо, вижу не меньше десятка солдат и офицера, подбегающих к ограде. С ними Жозеф. Можно спокойно заваливаться в койку. Быстро бегает, однако! Было бы мне лет на двадцать поменьше, я бы тоже быстро бегал.

Ложусь на постель, откидываюсь, закрываю глаза и выключаюсь.

… скрипят половицы, меня трогают за руку, голос Питера:

— Мистер Трамп, пакет.

Встаю. В комнате и за окном уже темно. На столе лампа с почти прикрученным фитилем, даже в полутьме ясно различаю недовольство Вана и Жозефа, с неприязнью смотрящих на капитана шхуны. Питер невозмутим, он подает мне пакет с сургучными печатями, небольшой конверт и лист бумаги. Расписываюсь, ломаю печати. "Письмо топсикрет" оказывается пачкой новых инструкций, деньгами за три месяца и ведомостью на жалование. С пакетом Питер мне отдает письмо Куна. Вскрываю маленький конверт. Определенно, сегодня не мой день!

Экс-мэр сообщает, что взял на себя смелость вложить "известные мне средства" в страховую компанию имени себя. Как не вовремя! Я раздражено сминаю листок бумаги. Виски и затылок снова свело болью, заломило шею.

— Вот же козел!

… до виселицы пленный не дожил. При задержании Юра картечным выстрелом перебил ему голеностоп и зацепил легкое. И час назад пленный латинос умер. В принципе, плевать на него, дезертир, насильник, наркоторговец, наемник, конченая сволочь. Скорее всего, от простреленного легкого кровью захлебнулся. Или кость артерию порвала. Это, кстати, о квалификации местного лекаря говорит. Он максимум чему обучен — перевязки более-менее сносно делать. Да отварами из трав поить. И приговаривать: все в руце божией! А отсель вывод — мне нужен квалифицированный врач. И поскольку тут его нет, то мою драгоценную тушку нужно переместить туда, где есть таковые. Правильно, в Сан-Франциско! И как можно скорей!

Это для Дэвиса, для обывателей. Суть проста как молоток — нужно уносить ноги. Аляска из выгодной синекуры превратилась в ловушку. Отсюда пешком не убежишь. А по морю… дык кто тут владычица морей? То-то же! Обидно — писец! А ведь как хорошо поначалу пошло! Вроде прижился уже, даже периодически идея возникала остаться насовсем. Но, не судьба, видать.

За мной пригнали целый пароход с диверсионной группой. Такие траты себе может позволить только государство. И я знаю — какое.

По ходу дела, информация обо мне вместе с Рассмусеном не умерла. Где-то заныкал, паскуда, бумаженцию со всеми раскладами. Она попала по назначению. Меня стали искать и нашли. Просто повезло, что у местного резидента не оказалось под рукой нормальных бойцов, барахло какое-то нанял. Но играть в орлянку с разведкой мощнейшей империи, рассчитывая на одно везение — глупо. В следующий раз пришлют полный пароход диверсов. Настоящих, а не первых попавшихся дезертиров. Могут затеять восстание тлинкитов, чтобы повязать под шумок. Я конечно, эгоист и на американцев с индейцами мне, в общем-то, плевать, но не до такой же степени. Пострадает множество людей. Да и русских тут еще немало. Пострадают дети, бабы… ни за что пострадают. Надо срываться отсюда, путать след и убегать. Убегать далеко. Убегать сейчас, пока противник не готов к действиям на суше и на море одновременно. Выход один — вот он, за моей спиной стоит, ждет, когда я ему ведомость отдам. Упущу шанс — другого не будет, ловушка захлопнется. И мой захват или убийство станет только вопросом времени. Ну, нет, я еще побарахтаюсь!

Оборачиваюсь к Питеру, принесшему конверт:

— Когда ты уходишь?

— Завтра утром.

— Мне нужно в Сан-Франциско.

Он невозмутимо отвечает:

— Мой каюта для тебя всегда есть место.

Глава тринадцатая. Это Сан-Франциско, город полный риска…

— Генри, я хочу забрать свои деньги.

— Мммм…, Бэзил, зачем? Ваш денги вложены в бизнес. Шут-шут подождать и будет прибыль.

— Есть обстоятельства, которые не позволяют мне ждать. Деньги мне нужны вчера!

— Вчера? — лицо Куна выразило глубочайшее недоумение, потом он улыбнулся:

— Я поньял, это шутка.

— Не совсем. Мне нужна длительная помощь врачей и жилье. Мое жалованье не настолько велико, чтобы позволить себе жить в гостинице, она меня разорит. Таково положение дел.

Кун прищурил глаза:

— Что случилось?

— Моя резиденция подверглась нападению индейцев, меня ранили в голову. На Аляске нет врачей, способных не то что лечить такие раны, но хоть как-то облегчить страдания.

Кун участливо кивает:

— Йес, Бэзил, я слышаль про дикарей, напавших на Ситку. Но я не думаль, что напали на вас! Эти слухи, эти люди, что болтать всякая дрянь… Но вы не выглядеть больной!

— Генри, меня голова до сих пор забинтована. Я перед вами и в шапке потому сижу. А вовсе не по причине неуважения к вам. И трость не для солидности, без дополнительной опоры тяжело ходить. И головные боли с головокружением впридачу.