Скопец, сын Неба

-Господин, он не может войти в крепость и просит выйти вас.

-Почему?

-Его религия и сан запрещают ему это в Пасху.

-Запрещают в Пасху? Тогда пусть придет после Пасхи.

-Верховный Жрец говорит, что это срочное дело.

-Вы их разбаловали, трибун! Ведь это они хотят говорить со мной, а не я с ними. Почему я должен угождать их религии? - гневно ворчит он.

-Что мне передать им, прокуратор? - с холодной вежливостью спрашивает трибун.

-Ладно, не обижайтесь, Лисий. Я выйду.

Крепость Антония расположена на насыпной террасе северного склона Храмовой горы. Пандус и каменная лестница ведут к парадному входу в крепость. Внизу стоят Каифа, его свита, Иисус в окружении стражи и множество зевак. Мощные ворота распахиваются. Конвой солдат спускается по ступеням и выстраивается по обе стороны лестницы, лицом к лицу попарно, будто опоры для перил. На верхней площадке появляется недовольный Пилат. Сзади на шаг от него останавливаются трибун Лисий и старший центурион гарнизонной когорты Корнелий.

Пилат чуть поворачивает голову вправо и тихо спрашивает:

-Как его имя?

-Иосиф, - подсказывает Лисий.

-Я слушаю тебя, Верховный Жрец Иосиф Каифа, - громко по-армейски произносит он.

Толпа внизу затихает.

-Наместник, мы требуем твоего суда над этим человеком, - Каифа дает знак, и стражи выводят вперед закованного Иисуса.

Пилат равнодушно взглядывает на узника.

-В чем он обвиняется?

-Он возмущал народ в Храме и называл себя Царем Иудейским.

Еще ночью Каифа утвердился именно на такой формулировке обвинения, считая невозможным посвящать оккупанта, язычника и антисемита Пилата в истинные причины суда. Римскому прокуратору вовсе не нужно знать о богохульстве, которое его очень позабавит. Если только сам еретик не расскажет ему правду, ища у него поддержки. Достаточно ему нарушить национальную этику и выставить себя жертвой иудейского фанатизма, чтобы заслужить симпатию Пилата. Каифа ненавистным взором провожает Иисуса, которого двое солдат, забрав его у стражи, уводят в преторию. Теперь его не ударишь палкой по устам, и он может говорить все, что захочет. Напрасно Господь не убил его на месте! Зачем он дал им этот знак?

Пилат не возвращается в дворцовые апартаменты. Он допрашивает узника здесь же, неподалеку от ворот - в нижнем зале северо-западной башни, где разместились интендантские службы гарнизона. Конвой остается у дверей, Пилат садится за стол на курульное кресло, поодаль пристраивается писарь. Прокуратор хмуро оглядывает стоящего перед ним человека в цепях.

-Твое имя?

-Иисус из Назарета.

-Ты галилеянин?

-Да.

-Меня все называют «господин».

Иисус молчит. Не такого суда он ждал - от человека, с которым ему не о чем говорить. Синедрион должен был вывести его к городской стене и забить камнями. Но его обморок все спутал. И теперь он во власти тупого чиновника, который не дорос даже до потребности в Боге. Он мертвее мертвых.

-Может быть, плеть научит тебя почтительности?

-Не нужно…господин.

Пилат удовлетворенно кивает.

-Ты признаешь то, в чем тебя обвиняют?

-Я говорил в Храме и не стану отказываться от своих слов.

-Ты - Царь Иудейский?

-Мое царство не от мира сего.

-От какого же?

-От небесного.

Прокуратор морщится. Не хватало ему очередного пророка и шарлатана.

-Ты служишь Израильскому богу?

-Я служу Царству Небесному.

-Что же есть в твоем царстве?

Иисус некоторое время молчит, ища самое короткое определение тому, что вне языка.

-Там нет человека.

-Что же там есть? Одни боги?

-Там нет богов. Только чистый дух.

Пилат с легким любопытством смотрит на узника.

-Так ты софист? - он произносит это по-гречески.

-Софисты даже не приближались к истине, - отвечает по-гречески Иисус. - Я знаю истину.

-Похоже, ты образованный человек. Ты знаком с греческой философией?

-Да. Господин.

-Что ты говорил в Храме?

-Истину.

-За эту истину твои враги привели тебя сюда?

-У меня нет врагов.

Пилат опять морщится. За время службы он привык слышать от подсудимых самые глупые оправдания. Желая спасти свою жизнь, люди начинают громоздить бессмысленную ложь. Он разочарован.

-Кто же те люди, которые привели тебя сюда? - насмешливо спрашивает он.

Иисус невозмутимо отвечает:

-Они лишь делают то, что им должно делать.

-Конечно. Ведь они твои враги.

-У меня нет врагов.

Это вновь пробуждает любопытство Пилата.

-Кто же они?

-Они - человеки.

-А кто ты?

-Я свободен от человеческого.

-Это забавно.

В это время в зал входит Прокула. Солдаты при дверях почтительно вытягиваются. Аристократка гордо несет мимо них свою голову с римской прической. Следом за ней идет ее раб - камергер.

-Отпусти его, - велит она ему, и тот бережно спускает на пол белый пушистый клубок. Этот крохотный щенок, недавно оторванный от сосцов, бежит за своей новой хозяйкой, перекатываясь на коротких лапах, которые обещают стать когда-то мощными опорами.