Скопец, сын Неба

Матфей дружески подмигивает ему. Запирая ворота, он успел поговорить с братьями. Рыбаки были вежливы и очень уважительны. Тень почтения к Иисусу коснулась и мытаря.

- Он сердится на меня, - заключает Иоанн.

- Нет, - успокаивает его Матфей. - Ему нужно уединение. Иногда человек устает даже от самых близких людей.

Утром Иоанн спешит на озеро, чтобы расспросить Петра во всех подробностях о вчерашнем лечении. Но Петру особенно сообщить нечего, кроме того, что теще как будто стало лучше. Священнодействий Иисуса он не видел, а рассказывать о семейных спорах нет нужды.

- А строг твой учитель,- признается Петр. - Слова лишнего не скажет. Вот и сегодня утром. Выслушал меня, сказал, истолочь горчичное зерно и обмазать тещу, чтобы прогрелась, и ни слова больше. Сразу видно, ученый человек.

- Он добрый. Просто вы его рассердили.

- Чем это мы его рассердили?

- А в синагоге?..

Рыбак не хочет вспоминать об этом и возвращается к починке сети. Иоанн оглядывается по сторонам. Погода с утра портится. Темные тучи от финикийского побережья ползут по небу. В их причудливой форме ему видятся какие-то звери.

- А вот и учитель, - произносит он.

Петр отрывается от своих сетей и смотрит на холм. Иисус поднимается на свой любимый пригорок и садится там лицом к озеру и спиной к городу. Ветер треплет его алый плащ, будто флаг.

- Почему он каждый день сидит там?

Иоанн со знанием дела поучает:

- Ему нужно уединение. Иногда человек устает даже от самых близких ему людей.

- Это верно, - вздыхает Петр, вспоминая собственную жену.

Андрей рубит с плеча:

- Значит, вы зануды, если он от вас устал.

- Кто мы? - спрашивает юноша.

- И ты, и твой мытарь, и ваш хромун.

- Мытарь не мой и хромун тоже не мой! - отвечает оскорблено Иоанн. - И мы не зануды! Просто учителю нужно уединение. Может он с Небом говорит? Он пророк! И видит то, чего мы не видим.

Братья не смеют спорить.

Иоанн вдохновляется.

- Вот и люди какие-то из вашего города сюда идут. Тоже, наверное, поняли, что обидели пророка.

Из Капернаума к озеру спускается толпа мужчин. Они проходят огороды, караванный тракт и направляются к холму, на котором восседает Иисус. Фарисеи гонят перед собою женщину. Петр легко узнает среди них фигуру смотрителя синагоги, и ему это совсем не нравится. Где бы ни появлялся Иаир, всюду начинаются конфликты. Одновременно от таможни к холму поднимается хромой Иуда. Он чуть опережает толпу.

Иисус сидит спиной к городу и не видит происходящего. Он задумчиво чертит палочкой на земле запретное имя Бога, Яхве, которое и в еврейском письме (יהוה‎), и в латинской консонантной транслитерации JHVH формально подобно тавтологии ~H\/H, абсурду ~HH или парадоксу ~H=H в греко-символической логике. Он оборачивается и видит приближающуюся толпу. Неторопливо стирает свою надпись, совершая кощунство по иудейским меркам, встает лицом к городу, но затем садится. Он не желает встречать этих людей стоя. Подоспевший Иуда останавливается рядом.

- Не дразни их, - хмуро напоминает он.- Им это и нужно.

Но на лице Иисуса застывает упрямое выражение.

Горожане встают полукругом перед ним и выталкивают вперед молодую женщину. Она падает на колени и смотрит в землю, не поднимая глаз на того, перед кем ее поставили. Девушка стягивает на груди разорванное платье. Платок с нее сорвали, как с публичной женщины, волосы растрепались. На лице ее ссадины.

Маленький Иаир с ненавистью смотрит на Иисуса и издевательски произносит:

- Учитель! Эта женщина уличена в многократном блуде. Чего она заслуживает, по-твоему?

Иисус смотрит на женщину, на Иаира, на фарисеев и произносит холодно:

- У вас есть Закон.

- Закон предписывает побить ее камнями. Так ли нам поступить?

Иаир ставит Иисуса перед выбором: необходимо одобрить убийство женщины или отвергнуть Закон Моисея. И тогда на месте женщины окажется он сам. Именно этого и хочет смотритель синагоги.

Ответ Иисуса радует Иуду:

- Кто из вас без греха, пусть первый бросит камень.

Наступает пауза, необходимая на осмысление услышанного, и фарисеи начинают между собой спор. Кто посмеет сказать, что он без греха? За это самого следует побить камнями. Иаир лихорадочно ищет новый подвох, но его опережает громкий, уверенный голос:

- Только Бог без греха!

Все оборачиваются и видят старшину рыболовецкой артели и лидера местных зелотов Петра. Позади него на полголовы возвышается его брат Андрей, известный на всю округу любитель подраться. Петр значительно и предостерегающе смотрит на Иаира.

- Я знаю, Иаир, что ты меня считаешь своим врагом,- нарушает наступившую тишину голос Иисуса.- Но ты не враг мне. Никогда тебе не стать врагом моим, даже если ты убьешь меня. Я заранее тебя прошаю.

У смотрителя синагоги начинается приступ. Лицо его нервно дергается, тело становится каким-то развинченным. Близкие подхватывают его и уводят прочь. Он виснет на их руках и бьется так, будто его несут на плаху. Толпа уходит в Капернаум, забыв женщину.

Все это время Иисус сидит неподвижно, как печальный каменный идол.

Последними удаляются братья-рыбаки.