Скопец, сын Неба

“Господь Всемогущий, Иоанн благодарит тебя за то, что позволил ему родиться на свет и жить в твоем мире. Благодарю, что поставил меня на путь истинный. Благодарю, что Мессия-Христос, посланный тобою в мир, чтобы исполнить волю твою, знает меня. Благодарю, что поставил меня рядом с Царем Израиля. За все благодарю, Господь Всемогущий, пребывающий на небесах”.

Он встает с колен, преисполненный ликующий любви. Он любит Господа! Он любит Христа, который спит в нескольких шагах от него! Он любит этот мир! Он любит ближнего своего, как самого себя! Он сосуд, наполненный любовью.

Иоанн возвращается в дом и ложится в постель, боясь расплескать себя.

-Иаков, - тихо зовет он. - Иаков, проснись.

-Что тебе? - сонно бормочет тот.

-Я люблю тебя, брат.

-Да спи ты!

Иоанн довольно улыбается, ложиться поудобнее на бок и закрывает глаза. Вскоре засыпает и он. Таможня погружается в мертвую тишину.

В последующие дни Иисус начинает понемногу есть, и приходить в себя. Дни стоят солнечные, его выводят во двор и там он лежит на ложе под акацией с умиротворенной улыбкой воскресшего. Иоанн не отстает от него. Более всего его интересует процедура искушения Иисуса. На том пути, который он избрал для себя, дьявол его тоже не пропустит мимо. Сатана стережет врата в Царство Небесное.

-Учитель, расскажи, как тебя искушал дьявол, - простодушно просит он Иисуса, не понимая, что требует самых интимных откровений от него.

Иисус задумывается, подбирая словесную формулировку всему тому, что он пережил в Галилейских горах у Меронских вод в каком-то гроте, который избрал своей могилою. Скопец не хочет оставлять этому миру даже последнюю улику своего присутствия в нем – свой труп. Он думал, что останется в этой могиле уже навсегда. Будто никогда и не было Иисуса из Назарета, сына плотника Иосифа. Был лишь некий тяжелый, больной сон, который приснился Святому Духу, - и он кончился. Этот сон лежал в своем гроте и ждал своего окончания.

-Дьявол приставал к тебе? - не терпится Иоанну.

-Прямо как ты сейчас, - слабо защищается Иисус.

-Расскажи, учитель.

-Я долго голодал. Перестал считать дни. Если было светло, я не знал, утро это или вечер. Иногда камни казались мне хлебом, и я хотел взять их и есть. Человек во мне не хотел умирать, ведь жить он начал раньше, чем научился думать и говорить. Помнишь, как сказано в Когелете: живому псу лучше, чем мертвому льву, и следует человеку радоваться тому, что имеет.

-Дьявол говорил с тобою мудростью царя Соломона?

-Почему бы нет? Ведь Соломон много искушался. Он учил жить, а не умирать. Дьявол хочет того же.

-Разве дьявол не для погибели людей?

-Мертвые - бесполезны. Они возвратились к Святому Духу. Дьявол же повелитель этого мира.

-Ему нужны живые, чтобы захватывать и покупать человеческие души?

-Никто не захватывает у самого себя и не покупает то, что уже приобрел. И дьяволу нет нужды покупать то, что принадлежит ему испокон веков - этот мир. Ты платишь дьяволу, а не он тебе. Цена дьявола - твоя жизнь. Чем выше человек ценит свою жизнь, тем дороже дьявол.

-Как же спастись от такого врага?

-Скажи лучше, как его обесценить. Воскреснуть из мертвых и родиться вновь для Неба. Но окончательно победить дьявола может только тот, кто расстался со своей душой. В смерти человека лишается дьявол дома своего. Кто жалеет душу свою, тому закрыто Царство Небесное. Душа томила меня в моем гробе и манила назад запахом испеченного хлеба, и цветом трав полевых, и мягкостью женских волос, и предлагала мне все человеческие радости, и ставила меня на возвышении перед городами, полными жизни, и говорила: ты можешь иметь это. Возьми хоть что-нибудь. И малости мне будет достаточно. Так говорила моя душа мне. Но я хотел расстаться с ней. Царство Небесное силой берется. Меняющий дворцы на пустыни обретет его, ибо узок путь и тесны врата, ведущие к Небу. Душа не тоньше ли угольного ушка? Но, говорю тебе, врата еще тоньше, тоньше всего сущего, тоньше языка. Прах самая малая из вещей. Даже если сможешь разделить его на тысячи частей и взять одну из них, то останется она сущей. Царство Небесное вне сущего. Святой Дух вне языка. Душа моя слабела, и дьявол отступал. А потом был свет, но не тот, который я видел по утрам. Это был свет не для глаз и не для души. Это был свет свободы. Я не знаю, что со мной было, потому что меня больше не было. Там кончалось человеческое, и начиналась бесчеловечная свобода. Но я вернулся. Я ведь обещал, что не брошу тебя на дороге, мой мальчик.

-Благодарю, благодарю, учитель. Как я рад, что ты вернулся!

Иисус внимательно смотрит на Иоанна. Он понимает, как далек еще юноша от его жестоких истин.