Скопец

Купец заявился не один — его сопровождал крупный, массивный, но без брюха, мужчина, чуть ли не в два раза бОльший его телом. Такому впору с кистенём выходить на дорогу. Весь его облик дышал телесной крепостью, природной мощью самца в расцвете сил. Как и Яковлев, мужчина этот имел скопческие атрибуты: белый платок, зажатый пальцами левой руки, и белую же косоворотку.

Приехавшие как раз выгружались перед террасой из экипажа, когда Соковников и Шумилов подошли к ним со стороны парка.

— А-а, Василий Александрович, — осклабился Яковлев, — мы-с, как и обещали, подъехали к вам о деле переговорить.

— Что ж, Прокл Кузьмич, почему бы нам не поговорить, коли у вас дело есть, — Соковников приглашающе указал на дверь в дом. — Пожалуйте, гостем будете…

Они прошли в залу и стали друг напротив друга, буквально в паре шагов, на расстоянии чуть больше вытянутой руки. Яковлев со своей ехидной улыбочкой на губах поинтересовался:

— Что ж это вы, Василий Александрович, и сесть не предложите?

— Не предложу, Прокл Кузьмич. Дабы вас не задерживать и не располагать к длинным разговорам.

— Может, оно и правильно, — легко согласился купец, — А кто это с вами?

Он перевёл взгляд на Шумилова.

— Это поверенный в моих делах Шумилов Алексей Иванович, — спокойно объяснил Соковников. — Он будет присутствовать при нашем разговоре. Но я вижу, и вы не один явились.

— Да, — снова усмехнулся Яковлев. — Это мой компаньон Тетерин Дмитрий Апполинарьевич.

— Так что бы вы хотели, Прокл Кузьмич?

— Я явился по известному уже вам вопросу. Волею случая вы сделались обладателем колоссального состояния, подлинный источник коего к вашему дядюшке не имел ни малейшего отношения. Скажем так: он владел чужими деньгами, но зная это, всегда оставался благодарен тем людям, от которых получил свои миллионы и никогда не отказывал им в помощи и поддержке. Сейчас эти люди доверили мне представлять их интересы. Поэтому я здесь…

Яковлев умолк, испытующе глядя в глаза Соковникову.

— Я так и не понял, Прокл Кузьмич, чего же вы хотите, — заметил Шумилов.

— Василию Александровичу это прекрасно известно, — высокомерно ответил Яковлев. — Если вы его поверенный, то должны это знать. Ежели вы этого не знаете, значит, вам и знать не положено.

— Если вы желаете, чтобы в этом доме с вами разговаривали, вам придётся должным образом формулировать свои мысли. — твёрдо заявил Шумилов. — А разгадывать ваш эзопов язык — увольте! — нет ни времени, ни желания. Поэтому, пожалуйста, потрудитесь чётко и внятно ответить на вопрос: что же именно вы хотите от Василия Александровича Соковникова?

Купец внимательно поглядел на Василия. Тот молчал, всем видом давая понять, что согласен с Шумиловым.

— Вот стало быть как вы поворачиваете, — процедил Прокл. — Хорошо, скажу прямым текстом. Деньги, волею случая попавшие в распоряжение Василия Александровича, принадлежат на самом деле честным верующим людям, которых я представляю. И я пришёл предложить план, как можно разрешить возникшее противоречие к обоюдному удовольствию.

— «Честные верующие люди» — это, надо полагать, питерские скопцы? — поинтересовался Шумилов.

— Разные люди называют этих верующих по-разному. Но все они искренне веруют в Спасителя Нашего Иисуса Христа, которого почитают постоянно живущим в русском народе. Полагаю, вы веруете в Иисуса? Или вы, господин Шумилов, атеист?

— Я — православный человек, почитаю православный «Символ Веры» и принимаю православные догматы. Посему я, разумеется, не верю ни в какие воплощения Иисуса Христа ни в Петра Третьего, ни в Кондратия Селиванова, ни в прочих иерархов вашей злонамеренной секты…

— Я просил бы вас воздерживаться от оскорбления моих религиозных чувств!

— Хорошо, отложим в сторону ваши религиозные чувства и воздержимся от спора на догматическую тему, — согласился Шумилов. — Мне многое есть что сказать по этому поводу, да только жаль терять на эти пустяки время. Так какой план вы имеете предложить?

— Честные верующие люди хотели бы предложить Василию Александровичу уступить общине дом в Петербурге, либо внести в кассу триста тысяч рублей. Тем самым мы сочли бы вопрос урегулированным.

— А что взамен? — поинтересовался Шумилов.

— Я же сказал: мы бы сочли вопрос урегулированным…

— Ах вот оно что. Я даже и не подумал, что это «взамен». То есть вы желаете просто получить триста тысяч рублей. Гм-м-м, — Алексей надул губы и наморщил лоб, делая вид, будто напряжённо думает. — А на каком основании?

— Хватит паясничать, господин Шумилов. Про основания я всё сказал вначале. Деньги господина Соковникова достались ему не по праву…

— Ах, эта пустословная декларация почитается вами за основание требовать деньги. По-моему, это просто брехня. Знаете, как говорят, собака лает — ветер носит. Давайте говорить строгими категориями: вы, господин Яковлев, скопец?

— Мои религиозные чувства здесь обсуждаться не будут.

— А я не о чувствах говорю. Я говорю сугубо о фактах. Согласно распоряжению Императора Александра Второго, все оскоплённые лица должны иметь соответствующую отметку в паспорте. В вашем паспорте есть таковая отметка?