Скопин-Шуйский

В этой ситуации Василий Шуйский решился, наконец, принять шведскую помощь. Сделать это ему было совсем не просто: в окружении царя было немало противников такого решения. Патриарх Гермоген считал, что звать шведов в Россию не следует, да и сам царь, как мы знаем, не один год отказывался от этого. Для совета он пригласил к себе Скопина-Шуйского. Автор «Летописной книги» князь С. И. Шаховской описал, как воевода полностью поддержал предложение царя: «…и призвав к себе (царь. — Н. П.) единокровного своего болярина разсмотрителного воеводу князя Михаила Васильевича Шуйскаго и поведает ему мысль свою. Той же Михайло совет царев хвалит и наипаче сему подтверждает бытии»^[334]. Одобряя решение царя, Скопин еще не представлял себе всю опасность, какую таила шведская помощь — призвать в страну наемное войско означало добровольно открыть ворота новой беде.

Наемники в ту эпоху играли большую роль в военных событиях Европы, особенно прославились на полях сражений швейцарцы, немецкие ландскнехты и рейтары. В наемники, как правило, шли обедневшие дворяне, сыновья бюргеров и крестьян, но случалось — бродяги и даже уголовные преступники. Война становилась профессией наемников, за нее они получали хорошие деньги и сражались, как правило, стойко и организованно. Высокая выучка, богатый боевой опыт, нередко презрение к жизни — своей и чужой — делали их серьезным противником для любой армии. Был у этих «псов войны» лишь один, но очень существенный недостаток: они сражались лишь до тех пор, пока им платили. Если же выплата жалованья задерживалась, то в лучшем случае они уходили из страны, в худшем — поворачивали оружие против своих недавних работодателей. Особенно страдало от них местное население: даже когда при взятии городов военачальники обещали сохранить жизнь населению, от наемников трудно было ожидать исполнения приказа. Желая пополнить свои карманы, они подвергали пыткам горожан, заставляли их рассказывать о спрятанных сокровищах, бесчинствовали в городах, не щадя никого.

Когда заканчивалась война, наемники снова превращались в страшную опасность для мирного населения. Правители многих европейских государств даже заключали специальные соглашения о мерах против безработных наемников. «Это скорее воришки, чем воины… союзы, с ними заключаемые, длятся лишь до тех пор, пока эти люди не найдут случая нарушить их», — писал о наемниках горячий поборник создания отрядов народной милиции Н. Макиавелли.

Во всем этом Михаилу Скопину еще предстояло убедиться, ведь не только для совета вызывал его царь. Именно ему Василий Шуйский решил поручить вести переговоры со шведами о найме войска, ему же поручалось и командование этой армией.

Чтобы выполнить царское поручение, Скопину предстояло из осажденной Москвы отправиться в Новгород. Почему именно в Новгород? Дело в том, что, по сложившейся традиции, все переговоры со Швецией велись не в Москве, а в Новгороде. Новгородские воеводы от имени великого князя и царя заключали договоры со шведами и даже скрепляли те договоры специально изготовленной в 1565 году для этих целей печатью^[335].

Вот поэтому в августе 1608 года Михаил Скопин, попрощавшись с женой и матерью и получив благословение патриарха, отправился в трудное и опасное путешествие. Царь, как покажут дальнейшие события, всю организацию этого сложного предприятия полностью возложил на плечи молодого воеводы. Даже грамоты с государевой печатью, которая удостоверяла бы его право вести переговоры, Скопин с собой не вез: ему предстояло действовать на свой страх и риск. И здесь хитрый и лукавый нрав царя проявился в полную силу: если дело удастся — честь и хвала молодому воеводе, ну а нет — не обессудьте.

Глава шестая НОВГОРОДСКИЙ НАМЕСТНИК И ВОЕВОДА

Рысь пестра извону, а человеци лукави изнутри.

Древнерусский афоризм

Переговоры

Когда земля, устав от июльского зноя, отдыхала в тихом тепле начавшегося августа, уже возвещавшего зябкими утренниками о приближении осени, царский воевода Михаил Скопин покинул Москву. Путь его лежал на север, в Великий Новгород, куда он получил назначение быть воеводой «для ратного дела» и откуда должен был вести переговоры со шведами: «Того лета послал царь Василей в Новгород боярина князя Михаила Васильевича Шуйского, а с ним дворян для немецких людей, чтоб, их наняв, притить с ними к Москве»^[336].

Вместе с назначением Скопин был также пожалован титулом новгородского наместника. Наместнический титул был почетен; в то время его присваивали лишь боярам, а новгородское наместничество стояло вторым по значимости в списке наместников.

Какие же права получал князь и боярин Скопин вместе с этим титулом? Прежде всего, право вести переписку с иностранными государствами. Для новгородского наместника таковыми в первую очередь были Швеция и Польша^[337].