Скорачи

– Варвара Никитична, – останавливает меня Сережа, – поехали с нами, развеетесь…

– Ну неудобно, наверное, – нехотя отказываюсь я.

– Неудобно на потолке спать, – отвечает мне Сережа, – одеяло падает.

Я не хочу отказывать, совсем не хочу. Мне бы остаться с Сережей, ведь идти некуда, разве что в пустую квартиру, а я уже так от нее устала! Но не буду ли я лишней? Сережа как будто все понимает, он почти силой затаскивает меня в автобус, полный улыбающихся лиц, и я едва удерживаюсь от слез. Это не просто друзья – это братство.

Тут я узнаю, что сегодня день сил специального назначения, ну а то, что это Сережин праздник, мне ясно и так. Военные переговариваются, что-то вспоминают, при этом Сережа как-то очень естественно обнимает меня, и я вдруг понимаю: не хочу покидать его объятий, вот просто совсем не хочу, и все. Почему мне так тепло в Сережиных руках?

Мы приезжаем куда-то за город. Сережа оставляет меня с женщинами, а сам уходит к шашлыку, и вот тут офицерские жены рассказывают мне о нашем водителе. И о том, какой он классный доктор, потому что большинство ребят обязаны ему жизнью, и о том, кто он такой, мой Сережа. Они так и называют его – моим, и мне очень хочется в это верить…

– Жену его лет десять назад убили по пьяной лавочке, – рассказывает мне одна из женщин. – Он и сорвался, потом был ранен и ушел. Мы уже думали, что в монастырь, а он на скорую подался…

– Похожи вы с ним, – пожилая дама смотрит мне, кажется, в самую душу. – И обожжены оба, да и видно ваше чувство… Не мучай его и себя не мучай, дочка.

От этого ласкового «дочка», которое я мечтала услышать все мое детство, я просто плачу. И она понимает, отчего я плачу, обнимая меня. Лет тридцать назад за такую маму я бы душу продала и что угодно сделала бы, но не дал мне Господь. Женщины собираются вокруг меня, стараясь разговорить, и я рассказываю о том, как помог мне Сережа и что он для меня значит, но…

– Не думай об этом, – говорит мне пожилая Зинаида Петровна. – Просто посмотри ему в глаза, и ты сама все увидишь.

Тут подходит Сережа, протягивая мне шампур, а я смотрю в его глаза. Смотрю и тону в них, решив, что обязательно скажу ему. Признаюсь в том, что он для меня значит, и будь что будет! Не примет меня, значит, не примет, устала я и от неизвестности, и от одиночества. А пока Сережа внимательно следит за тем, чтобы у меня было налито, чтобы был шашлык и я не скучала. Ребята поют свои песни, женщины рассказывают о разном, принимая меня в близкий круг, поэтому, когда вечер заканчивается, мне очень жаль покидать этих людей. Пусть даже я их больше не увижу, но…

Сережа меня везет домой, а я все думаю, думаю, вспоминая его глаза, его руки, его тепло. Мне сорок лет, а я себя как девчонка веду! Вот прямо сейчас и скажу! Так хочется обыкновенного счастья… Зинаида Петровна мне душу совершенно разбередила, заставив почувствовать себя девчонкой, просто юной совсем девчонкой, которой есть куда возвращаться… Автомобиль останавливается, а меня хватает только на то, чтобы всхлипнуть.

– Может, зайдешь, Сережа? – мне сегодня до безумия, до воя не хочется оставаться одной, и этот невозможный мужчина все понимает, легко подхватив меня на руки. Я взвизгиваю, но ощущаю, как мне становится вдруг легко-легко, как в молодости.

– Только, чур, ошибкой потом не называть и от меня не бегать, – улыбается Сергей, на что я только киваю.

А потом Сережа целует мои глаза, из которых текут слезы, обещая, что я больше никогда не буду одна, он держит меня в руках как драгоценность, отчего мне плачется только сильнее. Ну а потом я нахожу в себе силы.

– Сережа, знаешь, – говорю я ему, – а я ведь люблю тебя.

– По-моему, это вся подстанция знает, – вздыхает он, гладя меня. – Потому что я тебя тоже люблю.

– А почему молчал? – я приподнимаюсь на локте, заглядывая ему в глаза.

– Да все думал, – отвечает он, мягко обнимая меня. – Что, если я ошибаюсь? Тогда прежней дружбы не будет и я тебя потеряю…

– Ты как маленький… – шепчу я, но Сережа целует меня, и все исчезает в теплом мареве.

Я чувствую себя счастливой, в тепле, а еще он как-то очень быстро доводит меня до самого пика, так, что я теряю все мысли сразу. Меня не волнует ни который час, ни что происходит вокруг – сейчас у нас есть только мы, решившие признаться друг другу и обретшие себя. Как я могла раньше жить без него, ну как? Ведь он предугадывает мои желания, будто чувствуя меня. И мне кажется, я тоже чувствую его, но разве так бывает?

– Кстати, да, – произносит Сережа, стоит нам оторваться друг от друга. – Выходи за меня замуж.

Разве я могу не согласиться, ответить как-то иначе?

Сергей Викторович

Протянутому мне удостоверению я удивился. Не положено же, но тащ генерал ничего просто так не делает, поэтому ГРУшное удостоверение я взял, конечно. Хотя так не делается, хотя откуда я знаю, как именно делается в родной конторе, сколько ж лет уже не служу. Но командир сказал «пригодится», значит, пригодится, учитывая вежливость отдельных представителей закона.