Скорая 2024-25-26

Женщина была обычной. Не обыкновенной, а именно обычной. Обычные стереотипные джинсы, куртка в обтяг, очерчивающая и слегка обвисший живот, и то, что ниже спины… Обычная стрижка, обычное отсутствие макияжа, присущее обычным женщинам, которым не для кого за собой следить!

Но ее прищур и взгляд, излучающий искренний интерес к происходящему, и странно свободное желание пообщаться, а не подстроиться под врача, чтобы получить качественную помощь, не подстроиться под мужика, чтобы затащить в свои сети, притягивали и включали желание разобраться: что не так?

Все просто и естественно, никакой игры, будто встретились два давних друга…

– А если бы и на одну ночь? – остановившись и повернувшись к спутнице, решил спросить Сергей, чтобы хоть как-то попытаться прояснить ситуацию. (Секса не то, чтобы вообще не хотелось, но при таком стрессе и при таком количестве алкоголя в перерывах между работой его отсутствие как-то не особо и заботило.)

– Не думаю, что вас это так сильно заботит! – посмотрела на него в упор Глафира, будто озвучивая его мысли.

«Это кто кому тут доктор?» – пронеслось в голове у Сергея, и он не нашелся, как продолжить разговор после такого своего вопроса и такого ее ответа, и они молча пошли дальше.

– Это кафе? – спросила она через пару десятков метров задумчивого и ушедшего в себя Сергея.

– Это, – подтвердил он.

– Согласна на чашку кофе, но заплатить за себя не смогу. Вышла из дома без денег… Это критично? Надо было сразу сказать?

– На чашку кофе я наскребу! – чуть неприязненно ответил Сергей.

Открывая дверь и пропуская спутницу, Сергей пытался просчитать пациентку: «На фиг она вообще мне сдалась? Обыкновуха! Не за что вообще зацепиться! Не за странное же имя цепляться?»

– Вас тут знают! – прервала его мысли Глафира.

– С чего вы решили? – опешил Сергей.

– Бармен вам кивнул, – улыбнувшись, она села на галантно придвинутый Сергеем для нее стул. Воспитание в профессорской семье давало о себе знать даже в таких ситуациях, когда в хороших манерах не было никакого смысла.

«Она тоже мастер подмечать детали?» – легкая неприязнь сменилась на столь же мимолетный первоначальный интерес.

– Кто вы по профессии? – сообразил, о чем спросить, Сергей.

– Можно сказать – домохозяйка, можно сказать – что-то другое… Но я пока не готова озвучить!

– Вы хотели о чем-то поговорить, – напомнил Сергей цель их здешнего пребывания.

– Действительно. Но, может, вы сначала закажете кофе?

«Банально развести на чашку кофе? Тупо как-то…» – думал Сергей, заказывая кофе.

– Да, у меня есть проблема, которую я пытаюсь решить. Как говорилось в каком-то советском мультике: у меня есть мысль, и я ее думаю! Не знаю, видели ли вы этот мультфильм, у нас большая разница в возрасте…

– Да бросьте! Не такая уж и большая! – смутился Сергей.

– А вы сами оцените взглядом врача, – не кокетничая, предложила Глафира.

– Ну, лет эдак… – озадаченно задумался Сергей.

– Ну? – подбадривая, улыбнулась Глафира.

– Мне 35… разница – 15?

– Точно! И это много. А вы говорите: почему на одну ночь не годится? С такими, как я, одной не обойтись! Ладно, шучу… Так вот, мысль… Готовы?

Кофе принесли, Сергей кивнул в ответ.

– Если мы рождаемся и умираем в одиночестве, и ни родители, ни дети, ни тем более супруги нам в этих переходах не помогают, то тогда зачем здесь тусить не в одинарь? Че-та пыжиться, че-та кому-то там доказывать, под кого-то подстраиваться! Все равно: всё – пыль, всё – тлен! А если думать только о себе? Как тогда выжило человечество? Из-за таких чудиков, как вы, каждый день вытаскивающих с того света по десятку человек? Зачем? Все равно умрут! Смысл видите? Не надоело?

Глафира попала в самую точку. Очень хотелось уже закончить всю эту бодягу и свалить туда, где уже все совсем по-другому! Он почти нарывался. Лез в самые опасные и сложные случаи. Нет, не в надежде заразиться и помереть, а так: вдруг зацепит шрапнелью и сразу насмерть!

Но каждый раз, словно по тем самым молитвам страждущих, о которых была речь в эпиграфе, его проносило безболезненно мимо, без царапинки!

– Я не знаю, Глаш! Я устал! – Сергей почему-то обмяк и разрешил себе открыться. – Я безумно устал от этой гонки, от этих капризных больных и их родственников, которые решают, что я – Господь Бог и должен их спасать. А я, Глаш, не Он! Я не умею всех! Я умею только тех, кому Он дает еще один шанс… Ну, или тех, за кого, по всей видимости, Его просят…

Лицо Сергея невольно отразило всю гамму его страданий, он погрузился в них и замолчал.

– Ты знаешь, – через несколько минут вывела ситуацию из оцепенения Глафира, – я видела в своей жизни гинеколога, которая жаловалась, что переболела всеми болезнями пациенток. Знаешь, почему с ней так было?

– Почему? – совсем безучастно, только чтобы не показаться бестактным человеку, на которого только что вылил свою боль, откликнулся Сергей.

– Потому что она решила, что она может все! А ты еще жив. Знаешь, почему?

– Почему? – ухмыльнулся Сергей.

– Потому что ты не решаешь, кому здесь остаться, а кому – уходить! Не берешь на себя ношу этого решения! Просто честно делаешь свою работу.