Скорая 2025

— Это неважно сейчас! Теперь история Диего. Папаша Фернандо, конечно, отсканировал все наши намерения и, чтобы его план по заманиванию сына в его сети не раскрылся, решил лечить меня. Если бы он ответил на мое рукопожатие, то я бы сразу узнала, что нет никакого реального суицида. Поэтому он просто сам предложил свои услуги по спасению меня, сместив фокус с себя на меня, как ты правильно заметил: попытался переключить мое внимание.

— Как ты все это поняла?

— Так это ведь у меня сын, а не у тебя! Он же попросил помнить о нем, общаясь с Диего. Я и не отключилась от него! Его мозг всю эту историю и выдал мне. Он, конечно, даже не осознал пока этого, но будет ему урок, как пытаться мать вокруг пальца обвести!

Представляешь, отец, у которого в Скорой такой сын, вдруг решил покончить с собой! Как можно было в это поверить? Ну, скажем Сеньке спасибо за поездку в Испанию! Забавно! А то валялась бы сейчас на больничной койке Парижа.

Визг тормозов заставил обоих оглянуться. На проезжую часть выбежала собака, пытаясь броситься под колеса проезжающего авто. Водитель успел затормозить.

— Ты думаешь о том же, что и я? — расфокусировав взгляд и пытаясь считать информацию с животного, спросила Глафира.

— Да! Домашняя собака просто так не кидается под колеса. Животные копируют эмоции хозяина.

— Возможно, Гарсиа знают тех, кому принадлежит собака. Надо вернуться и рассказать.

Глафира сделала фотографию тяжело дышащей, стоящей на обочине собаки.

Викентий согласно кивнул:

— Возвращаемся. Хозяйка собаки — девочка, племянница Фернандо и внучка Диего.

— Ого! У нас маловато времени! Побежали, — отозвалась Глафира.

Оба Гарсиа сидели на террасе молча, каждый был занят своими мыслями.

Глафира влетела, пропущенная Викентием в дверь первой, и запыхавшись скороговоркой произнесла.

— Собака Исабель пыталась броситься под колеса машины. Вам обоим надо собраться и понять, кто из вас вытащит девчонку грамотнее.

Оба Гарсиа впали в ступор. Было видно, что оба относились к ней трепетно.

— Он! — произнес Диего. — Я не смогу! Эмоции не дадут сделать все правильно! Я слишком стар для этого…

Фернандо с благодарностью взглянул на Глафиру и ринулся на спасение племянницы.

Глафира рухнула на свой стул за столом, Викентий присоединился.

— Ну теперь, когда вы оба все про меня знаете, предлагаю остаться и погостить в моем родовом поместье. Здесь не так мрачно, как вам могло показаться на первый взгляд. Я являюсь спонсором местного театра. Мы можем пригласить их сыграть у нас спектакль. Оставайтесь! Пожалуйста! — искренне попросил Диего.

— Только с условием, что вы не будете пытаться свести меня с вашим сыном! — попросила Глафира.

— Я постараюсь! — с улыбкой пообещал Диего и жестом пригласил вернуться к завтраку.

— Вы не переживаете за внучку? — спросил Викентий, намекая на то, как свободно Диего общается на отвлеченные темы в такой момент.

— Я был достаточно глуп всю свою жизнь, что настало время поумнеть, — отозвался Диего. — Я не могу сейчас помочь своему сыну спасти его племянницу, а вот мешаться со своими советами, будто я лучше знаю, и путаться под ногами очень даже умею, что очень его раздражает и отнимает много сил. Он справится. Он профессионал и любит ее так же, как и я. Он не допустит ошибки. Я верю в него и теперь знаю это!

Я не давал ему права быть взрослым, всегда настаивая на том, что я лучше знаю и что мое мнение единственно правильное. Я всегда подчеркивал, что мужчина становится мужчиной тогда, когда сам начинает нести ответственность за свои поступки. А ему в этом праве жестко отказывал, настаивая на том, что я мудрее и все лучше знаю.

А мальчик мой давно вырос и уже не мог терпеть такого унижения! Ему пришлось не просто сепарироваться от меня, а порвать со мной все контакты, чтобы стать тем, кем ему надлежало стать. Потому что рядом со мной этого сделать не получалось: я давил и игнорировал его мнение, считая только свое исключительно верным.

А отказ от корней привел к перекосу: он в какой-то момент решил, что опыт предков ему не нужен, что теперь он — самый умный и что добился всего сам, забывая, что все-таки я его воспитывал и над обоими нами еще есть и Создатель всего того, что нас окружает!

И… случилось то, что вы и сами знаете!

У меня осталось время исправить хоть что-то в наших отношениях, но я избрал самый деструктивный путь, который незамедлительно в купе с чудовищным поступком Фернандо привел к цепной реакции: внучка заразилась моими эмоциями. Я же не буду вам рассказывать, что потомки откликаются как на хорошее, так и на плохое?!

Мне надо было просто связаться с сыном и просто извиниться, объяснив, что я все понял. Попросить прощения, а может и покаяться. Может, конечно, из точки моей прошлой жизненной позиции показаться, что родители не должны и не обязаны извиняться перед детьми. Но сейчас я так не считаю! Родители тоже люди и, приходится признать, не безгрешные, и за свои ошибки надо и стоит просить прощения!

Викентий с Глафирой слушали, затаив дыхание, чтобы дать старику выговориться!