Скорая 2025

Теперь стало ясно, что ее не просто хотели подставить, ее хотели физически уничтожить, не дав сесть на самолет с друзьями, а посадить на тот, который взорвется в воздухе через несколько минут!

Что еще можно было понять на данный момент? Ее не идентифицировали. Александр, если он действительно обладает всеми теми программами, о которых она знала, должен был определить ее местоположение, но он не мог. Значит, и те недруги не могли.

Произнести слово «враги» у Глафиры не получалось!

Взгляд остановился на неказистом старичке в одеянии монаха, сидевшем на внушительного размера бревне, застеленном таким количеством толстых подстилок, что становилось понятно: это было его место, заботливо подготовленное братией к непогоде.

Старичок хитро улыбался и смотрел на Глафиру ясными, полными какого-то неизъяснимого знания глазами.

— Скорая? — спросил он, больше не медля.

Глафира не смогла ответить. Что-то защемило в груди, а на глаза навернулись слезы, она лишь кивнула.

— Садись, деточка, рядышком! — похлопал старичок по бревну.

Глафира повиновалась и села. Подстилки были такими теплыми, что казалось, подогревались электрической грелкой, которая, конечно же, не могла оказаться в такой дали от корпусов монастыря.

— Наслышан я о твоем подвиге, наслышан, — приветливо смотря на Глафиру, улыбнулся монах.

Глафира молчала, боясь пошевелиться.

— Не каждому удается вытащить монаха из такой пропасти!

— Да я вроде и не сделала ничего, — попыталась откреститься Глафира от такого подвига. — Я же только привела его сюда.

— Нет, не только! — решительно возразил монах. — Ты взяла часть его боли на себя. Ему стало чуть легче, и он смог принять правильное решение. Если бы ты не остановила такси, если бы прошла мимо, если бы испугалась и убежала, его бы уже никто не смог спасти!

Ты не думала, что пора уходить из Скорой? — ошарашил монах Глафиру вопросом. — Ты и сама бы справилась без такой громадной структуры над твоей головой. Друг же твой как-то справляется…

Глафира не удивлялась знаниям монаха о ее жизни. Она тоже умела так вытаскивать информацию о человеке, удивляло другое: почему он думал, что без Скорой можно обойтись?

— Скорая — это всего лишь снисхождение к человеческим немощам, — отвечая на мысли Глафиры, продолжил монах. — Люди не верят в свои уникальные способности, и им кажется, что, обладая каким-то руководством в лице какой-то мощной структуры, они становятся более могущественными. Поэтому существуют секты и подобные организации, похожие на твою Скорую. Люди начинают верить в свою избранность и расправляют крылья!

Но твои-то чешутся не потому, что устали летать, а потому что стоят без дела. Ты их связала и ходишь по земле, забыв об их существовании.

Ведь не Скорая выдала тебе твои способности, а она подхватила тебя, обнаружив их.

Скорая — это лишь костыли для таких, как ты. Много, очень много людей умеют делать то, что умеешь ты, не являясь работниками Скорой. Просто для этого требуется мужество.

— Хорошо. Допустим, что вы правы! Викентий вернулся из аэропорта еле живой. У нас идет энергетическое вознаграждение за каждого клиента, благодаря которому можно жить и спасать остальных дальше!

— Ты забыла или не захотела тогда заметить! Он сказал тебе, что аэропорт прошел на автопилоте, твоя неверность так сильно его подкосила.

Глафира была вынуждена признаться себе, что за последующими событиями это просто вылетело у нее из головы.

— И посмотри! Нашего брата — монаха ты вытащила не как работник Скорой, а как обычный человек. Ты вспомнила свое настоящее имя и, призвав помощь Бога, не задумываясь, ринулась в бой. Зачастую этого достаточно, чтобы совершить то, что ты совершила.

— А потом десять дней на больничной койке! — ухмыльнулась про себя Глафира, но вслух не стала произносить.

— Да! Случается такое, не стану отрицать! Мы все-таки серьезно ограничены человеческим телом.

— Хорошо! Если уж мы заговорили о физическом теле. А жить без Скорой на что?

— Как все остальные люди, как Викентий — работать! Работать, а не прикидываться беспомощной: я умею только спасать людей, и больше ничего! — передразнивая кого-то маленького внутри Глафиры, произнес забавным тоном старичок, а потом добавил: — А вообще-то, есть кое-что, что тебе пора уже было бы узнать. Получая вознаграждение за свои добрые дела здесь, на земле, ты лишаешься небесного вознаграждения. Ты переходишь в Вечность человеком, просто выполнившим свой долг, но не заработав на этом ничего вечного. Пустая, как большинство людей. А если ты не берешь здесь оплату за свои дела, то ты получаешь за это награду в Вечности, а это, скажу я тебе, в миллиарды раз ценнее!

Да, ты провалялась десять дней на койке за спасение монаха, но ты даже представить себе не можешь, какая тебя ждет радость за этот поступок там, на небе, когда ты туда попадешь! Ангелы будут петь тебе и дарить ту, неземную радость!

— Стоп! Мне надо все это осмыслить! Моя голова не вмещает столько всего за один раз!