Скорая десантная помощь

Этот чужак одним лишь своим взглядом, жестким и пронизывающим, все больше и больше внушал ему подсознательный страх, граничащий с паникой.

– Ничего, потерпишь, – чуть ослабив руку, усмехнулся русский. – Это хороший стимулятор, чтобы ты не вздумал врать и выкручиваться. А врать не советую категорически! Что-то могу переспросить, и, если запутаешься, – твоим яйцам капут. Итак, кто командует данной операцией? Имя, на кого работает, звание, приметы. Быстро!

– Мистер Велльтайм, майор ЦРУ. Рост выше среднего, лысый, лицо худощавое, на правой щеке шрам от осколка.

– Сколько всего человек задействовано в операции, где они рассредоточены?..

Вопросы сыпались градом, и шпик напрягался изо всех сил, старался не оговориться, чтобы случайно не допустить ошибки и в итоге не оказаться евнухом. В столь же скором темпе он рассказал чужаку о своих напарниках, о киллере, убившем людей на набережной Вислы, выложил все даже о самом себе, вплоть до года и места рождения.

– Шрам у Велльтайма на какой щеке? – неожиданно спросил русский.

– На… На правой! – торопливо выдохнул «Пилсудский», обливаясь потом и чувствуя, как от страха у него внезапно пересохло во рту.

Трусом он никогда не был. Да и физически вовсе был не слаб. Но… Соглядатай никак не мог объяснить самому себе, почему так боится этого сурового, вроде бы не очень крупного типа с руками, больше напоминающими рычаги мощной, не знающей сочувствия и жалости машины. Такое же чувство он испытал однажды в детстве, когда, будучи на лесопилке дяди Гжегоша, едва не оказался затянутым за край одежды внутрь пилорамы – страшного железного чудовища, острыми клыками своих блестящих пил разгрызающего толстый ствол дерева…

Выслушав ответы шпика и прикинув, что до отправления автобуса осталась всего пара минут, Лавров внезапно нанес «Пилсудскому» короткий жесткий удар, отправив того в долгий нокаут. Обхлопав его руками, он извлек из-за пазухи соглядатая пистолет и запасную обойму – все это теперь ему могло пригодиться в любой момент.

Вернувшись за полминуты до отправления, Андрей попросил водителя выдать ему из багажного отсека дорожную сумку.

– Надо возвращаться в Варшаву… – пожимая плечами, пояснил он пани Родомиле. – Увы, непредвиденные обстоятельства. Мой старый знакомый, с которым я планировал встретиться в Гданьске, своим начальством сегодня был отправлен в командировку. И вернется только через три дня. Ну, не беда! Теперь хоть как следует ознакомлюсь с Варшавой.

– Какая досада! – искренне огорчилась та. – Вы такой интересный собеседник… Знаете что? Если все же приедете в Гданьск, буду очень рада, если вы позвоните. Вы мне так напоминаете моего любимого младшего брата, моего Ежичку! Его, к сожалению, уже нет – десять лет назад он попал в автокатастрофу. Вот мой номер!

Сунув в карман страничку блокнота с номером телефона, Лавров на прощание улыбнулся своей попутчице и быстро вышел из автобуса. Теперь ему предстояло добираться до Гданьска на перекладных. Войдя в здание автовокзала как бы для покупки билета, он тут же покинул его через боковой служебный выход и, пройдя к стоянке такси, по-английски попросил одного из таксистов отвезти его в сторону трассы на Млаву.

Сухощавый малый с пышной кучерявой шевелюрой светлых волос без лишних слов запустил двигатель уже видавшего виды белого «Рено» и, вырулив на дорогу, помчался по городским улочкам. Минут через десять они были у трассы, по которой совсем недавно Андрей ехал на автобусе. Теперь такой транспорт ему был противопоказан. Скорее всего, оглушенный им шпик уже успел прийти в себя и заявить о совершенном на него нападении в здешнюю полицию. Да и своих хозяев наверняка в известность уже поставил. Поэтому Андрею теперь необходимо срочно изменить свой внешний вид.

Расплатившись с таксистом, он присмотрел невдалеке от дороги куртину густых высоких зарослей кустарника, которая пышно зеленела в низине. Оглядевшись и не обнаружив поблизости лишних глаз, Андрей быстро проследовал в кусты. Не теряя времени, он сноровисто переоделся, облачившись в новый костюм – коричневые брюки и куртку, после чего надел купленный там же, в Варшаве, седоватый парик и приклеил такие же седоватые усы и бородку-щеточку. Теперь на вид ему было где-то за пятьдесят. Прямоугольные перекосившиеся очки дополнили имидж несколько чудаковатого интеллигента в годах, надумавшего путешествовать автостопом.

Когда Лавров шел обратно к дороге, в сторону Млавы по шоссе пролетел автобус, на котором он ехал четверть часа назад. Экспресс Андрей узнал по яркой рекламе нового смартфона, занявшей весь его правый бок между дверцами. Водитель и пассажиры, разумеется, не могли не заметить одинокого пана, направляющегося от зарослей к трассе. Но кто бы сейчас узнал в пожилом сутуловатом мужчине с обвисшим правым плечом, который, чуть прихрамывая и шаркая, шел к дороге, своего недавнего попутчика – молодого, стройного и энергичного?