Скорбь Гвиннеда

— Хм, по-моему, ты права. Напоминает одну из тех странных монет-медальонов, одна из которых в свое время помогла нам отыскать Синхила. Будь у меня возможность попасть в обитель святого Лиама, я бы посмотрел там в архиве.

— По краю какая-то надпись, — заметила Ивейн. — Она потянулась за кувшинчиком, где хранились сухие кисти и сощурилась, пытаясь разобрать латынь. — Может, это нам позволит понять, с чем мы имеем дело. Ты не подашь мне кисть?

Под пристальным взором Джорема она счистила слой пыли со свитка, и теперь стала видна надпись, сделанная выцветшими коричневыми чернилами, образовывавшая два кольца вокруг зеленой печати.

Hoc est sig Jod Carneddi fil luc soc Orini mag. In hoc sig minist altissimi sacrat sum. Dmna ang ora pro me.

— О, Боже, — выдохнула Ивейн. — Тут говорится, что сия печать принадлежит… да это же Иодота Карнедская, Джорем! Да! «Дочь Света, помощница Великого, или Мастера, или Мага…» это зависит от того, прочитаем ли мы mag как magni или magi… Господи, неужто это она сама написала?

Джорем улыбнулся.

— Так тебе наконец попало в руки нечто от твоего кумира детских лет? Я рад за тебя.

— Не только за меня, — весело отозвалась Ивейн, продолжая переводить надпись дальше. — Иодота была Целительницей, как будет и Иеруша. Какое наследие для моей малышки!

— Надеюсь, ты осознаешь, что там внутри вполне может находиться список покупок для управляющего, с указанием, сколько покупать хлеба, и сколько эля сварить к ужину? — подколол ее Джорем, хотя видно было, что и он вполне разделяет восторг сестры. — Что там дальше?

— Джорем Мак-Рори, это не список покупок, — торжественно объявила она и широко улыбнулась. — Так, посмотрим… «Сим знаком я была служению Высочайшему…» sacratus… связана? Обручена?

— Скорее, это означает «посвящена», по-моему, — отозвался Джорем. — А что там в конце? «Владычица Ангелов, молись за меня». Хм, так она была религиозна?

Ивейн, сосредоточившись, потерла виски.

— Насколько мне известно, нет — но ведь мы толком ничего не знаем ни о ней, ни об Орине. По крайней мере, ничего не известно, занимал ли кто из них какие-то посты в иерархии Церкви.

— Давай посмотрим, не прольет ли содержимое какой-то свет на все эти загадки, — предложил Джорем.

Они попытались снять печать, не повредив ее, однако края тут же начали крошиться, и им пришлось прерваться, пока Джорем зарисует ее целиком на память, — и правильно, потому что воск рассыпался окончательно, когда они наконец сняли его, чтобы развернуть сверток. Внутри оказались записи нескольких лекций, прочитанных Иодотой в варнаритской школе, а также собственноручно написанный ею документ, под которым красовалась печать ныне давно забытой школы Целителей в Портре.

— Однако для наших нынешних поисков тут нет ничего полезного, — сообщила Ивейн разочарованно.

Позднее, при более тщательном изучении документов, они обнаружили намеки на то, что все самые ценные книги варнаритской библиотеки были спрятаны в каком-то сокрытом месте, когда школа перебралась в Грекоту. Но нигде не обнаружилось даже самого туманного указания, где же искать этот тайник. Джорем перечертил изображение печати со свитка в перевернутом виде, так что теперь они увидели, как выглядела эта загадочная монета — и Кверон уверенно заявил, что знак этот принадлежит Templum Archangelorum, давно разрушенному аббатству, имевшему очень древние корни и занимавшемуся самыми тайными науками. Однако Джорем с Ивейн до сих пор не решились посвятить Кверона в свою тайну и потому не рискнули расспрашивать его подробнее.

Тем временем Кверон и Тавис продолжали работать с Сильвеном, оттачивая свое искусство и приемы блокирования, и вот наконец к середине февраля объявили, что готовы встретиться с Реваном, дабы передать ему последние указания о том, в какой именно форме должен будет проходить обряд крещения. Учитывая, что Кверона месяц назад уже видели с Реваном и потому братья-виллимиты не примут его за чужака, то послали именно его.

— Мне очень не нравится, что нужно блокировать твои способности перед дорогой, — сказал ему Джорем, когда они с Сильвеном, Анселем и Тависом собрались у дверей Портала, чтобы проводить Кверона в путь. — Конечно, даже пешком и по снегу ты должен добраться до Кайрори за два дня, и все же это слишком долго.

Кверон рассеянно улыбнулся, поправляя свой поношенный, но теплый плащ неприметно серого Цвета, под которым скрывались еще более неприметная бурая рубаха и штаны. Волосы ему обрезали кое-как, неровно, только чтобы прикрывали уши, и теперь ничто в его прическе не напоминало ни о тонзуре, ни о гавриилитской косе, а дополняла облик взлохмаченная темная борода.