Скорбные элегии. Письма с понта

Вот и шестую весну среди гетов, в шкуры одетых,
У киммерийских границ выпало мне отбывать…
Разве сравнится кремень, сравнится разве железо
С твердым закалом моим, Альбинован дорогой?
5 Капля камень долбит, кольцо истончится на пальце,
Сточит свое лезвие, в землю врезаясь, лемех.
Только со мной одним не расправилось жадное время,
Твердостью вынудил я самую смерть отступить.
Ставят Улисса в пример: как стойко сносил он страданья,
10 Прихотью бурь по морям два пятилетья гоним.
Все же не сплошь донимал его рок чередою лишений,
Видел скиталец порой даже и светлые дни.
Был ли тяжел шестилетний плен у прекрасной Калипсо,
Смертному плохо ль делить ложе с богиней морской?
15 Он, отгостив, получил от Эола ветры в подарок —
Чтобы ему в паруса только попутный дышал.
Худо ли было внимать чудесному девичью пенью,[537]
И, полагаю, ничуть лотос на вкус не горчил.
Мне предложите сок, дающий забвенье отчизны,
20 Жизни несколько лет отдал бы я за него!
И лестригонов нельзя с лихими сравнить племенами,
Чью изгибами Истр пересекает страну.
Лютый едва ли Циклоп превзошел бы зверством Пиакха[538]

,Нам же один ли Пиакх дикой расправой грозит!
25 Воют неистово псы у чресел чудовищной Скиллы —
Но гениохский пират[539] для морехода страшней.
Трижды воду хлебнет и трижды извергнет Харибда,
Но не равняйте ее с грозной ахейской ордой[540].
Хоть и вольготней ордам по правому рыскать поморью,
30 Все же и Левый Понт не безопасен от них.
Здесь бестравная степь, а стрелы отравлены ядом,
Здесь пешеходный путь по морю стелет зима,
И, где вчера весло дорогу в волнах пролагало,
Завтра, лодку презрев, посуху путник пройдет.
35 Кто приезжал от вас, говорил нам: «В Риме не верят!» —
Как же такое сносить, что и представить нельзя?
Все-таки верь, и я разъясню, почему на морозе
Затвердевает зимой моря Сарматского гладь.
Ближе других от нас то созвездие, что колесницей
40 В небе стоит, и оно сильную стужу несет.
В путь отсель вылетает Борей: для него этот берег —
Дом, и в окрестных краях он набирается сил.
Нот же дышит теплом от противного полюса: к нам он
Если порой долетит, то ослабев по пути.
45 Замкнут вдобавок Понт, а рек принимает немало,
И разжижают они крепость соленой воды[541].
Лик впадает в него, Гипанис, Калес и Сангарий,[542]
Пений и Галис — река в водоворотах сплошных.
Рвутся Парфений к нему и Кинапс, грохочущий камнем,
50 И никому быстротой не уступающий Тир;
Рвешься и ты, Фермодонт, облюбованный воинством женщин,
Фасис, куда поход в древности грек устремил;
Ты, Дирапс, ясноструйный поток, вдвоем с Борисфеном,
И молчаливый Меланф, тихо вершащий свой путь;
55 Дале река, что две разделив земли — Азиатский
Край и Кадма сестру, — мирно меж ними течет;
Всех потоков не счесть, и в этом ряду величайший
Ты, что и с Нилом самим мог бы поспорить — Дунай!
Прибыль чрезмерная вод развращает избытком стихию,
60 Морю она не дает прежнюю силу сберечь;
Даже и с виду оно, как лужа, как сонная заводь, —
Синий размытый цвет еле на нем углядишь.
Пресная сверху плывет вода, морской она легче,
Примесь соли дала той дополнительный вес.
65 Спросят меня: к чему растолковывать это Педону,
Сведенья наши зачем в мерах стиха излагать?
«Время, — скажу, — я тем обманул, утешил заботу,
Значит, последний час не бесполезно протек.
Меньше, покуда писал, томился я болью привычной,
70 Кажется, вовсе забыл, что среди гетов живу».
Ты же, звучным стихом прославляя деянья Тесея, —
Не сомневаюсь я — свой этим возвысив предмет,
Сам с героя берешь пример: ведь и в ясность, и в бурю
Он, одинаково тверд, преданность другу хранил.
75 В подвигах пусть он велик и пусть великим предстал он
В песне, которую ты создал достойной его, —
Все же было и в нем подражанью доступное свойство.
В верности каждый бы мог новым Тесеем предстать.
Вас не зовут крушить[543] мечом и дубиной злодеев,
80 Из-за которых не мог путник по Истму пройти.
Щедро дарить любовь при желанье не трудное дело:
Подвиг ли это, скажи, верность сберечь в чистоте?
Но не подумай, Педон, — ты-то дружбу хранишь неизменно —
Будто тебе в укор сказаны эти слова.