Скорее счастлив, чем нет

– Моему боссу нужен еще один мойщик посуды, – встревает Малявка Фредди. – Может, завяжешь с наркотой?

– Не, посуду пусть латиносы типа вас с Дэйвом Тощим моют. Мне и так нормально.

– Ладно, смотри сам. Можно мне халявный косяк?

– Только за полцены. – Это Брендан умно сделал. Видел я, как Малявка Фредди пытался курить. Если уж воруешь у клиентов траву, не надо расходовать ее так бездарно.

– Кеннет тоже любил курить… – вспоминаю я.

Брендан поднимает голову:

– Его брат мог бы получше выбрать, чью сестру дрючить. Нашел бы кого-нибудь без ствола, что ли.

Малявка Фредди его не слушает:

– А еще он обожал притворяться Кайлом, хотя сам Кайл от этого бесился.

– Может, поэтому он и решил забыть про Кеннета… – произносит Брендан, зажигая свежескрученный косяк и делая глубокую затяжку. – Отлично, из-за вас я курю чужое добро. – Он собирает готовые косяки в пакет на молнии и ссыпает туда оставшуюся траву. – Давайте лучше сыграем во что-нибудь. Хочу побегать.

– Так-то я сейчас пойду ловить Томаса. Вот вернусь – и сыграем.

– Хорошо.

Мы выходим из подъезда, и охранник, заметив в руках у Брендана пакетик, называет нас малолетними бандитами, но дает пройти.

– До скорого! – говорит мне Малявка Фредди.

Брендан тупо идет дальше. Наверно, не следовало мне выкапывать Кеннета с Кайлом из забытья.

– Чем займемся?

– Мы с Женевьев часто…

– Если ты про то, о чем я думаю, даже не предлагай. – Томас хлопает меня по плечу.

– Смешно. Ладно, мое предложение все равно звучит непристойно… В общем, мы устраивали свидания по очереди.

– Это когда ты по очереди ходишь на свидание с кучей разных девушек?

– Нет. Блин, почему ни до кого не доходит?

Повторяться я ненавижу почти что больше всего на свете, но объясняю ему, что такое свидание по очереди: может, мы с ним устроим что-нибудь в этом роде… ну, ничего гейского, конечно.

– Ну я и решил: а что, если нам с тобой устроить свидание по очереди наоборот… то есть это не свидание наоборот… и вообще не свидание… Короче, давай ты сводишь меня в какое-нибудь важное для тебя место, а я – в какое-нибудь важное для меня.

– Классная идея. Ну, на крыше ты уже был, надо придумать что-то еще… Я пока подумаю, а ты первый.

Мы отправляемся в «Дом сумасшедших комиксов». Недавно я пытался устроиться туда работать, но мне сказали подождать до конца школы – там какой-то бредовый предлог, то ли закон об охране труда, то ли еще что. Не помню. Тут было бы очень классно работать.

– Это самое охрененное место в мире! – сообщаю я у дверей. – Ну блин, хоть на дверь посмотри. Охеренная же дверь, охереннее некуда!

– Охеренная, – соглашается Томас. – А ты много выражаешься.

– Ага. Водитель школьного автобуса когда-то часто жаловался маме, что мы с Бренданом ругаемся, и мама очень злилась, но раз в год садилась поздно вечером со мной и братом и устраивала соревнования по правописанию из одних только неприличных слов. Наверно, хотела, чтобы мы тихо этим переболели и успокоились.

Томас хихикает:

– Твоя мама охеренна, через «о», «е» и две «н».

Он сразу направляется к шкафу с плащами и примеряет сначала костюм Супермена, потом Бэтмена, цитируя по фразе из соответствующего фильма («У Криптона был шанс!» и «Поклянись мне!»). Потом идет за мной к моей любимой тележке, выбирает комикс за доллар и замечает:

– Меня всегда бесит, что супергероям лет тридцать будет по двадцать, потому что авторам лень придумывать новых героев. Могли бы и напрячь мозги…

Несколько законченных гиков оборачиваются и сверлят его недобрыми взглядами. Они же его не убьют, правда?

– Не знаю. По крайней мере, эти толстосумы всегда дорисовывают комиксы до конца. А вот я…

– Ты нарисовал комикс?

– Он не продается.

– Где его найти?

– Здесь его точно нет.

– А можно почитать?

– Он еще в работе.

– И что?

– Тебе не понравится.

– И что? Слушай, Длинный, я позволил тебе привести девчонку ко мне на крышу! С тебя причитается.

– Мы вроде договорились, что я помогу тебе найти себя.

– Ну дай почитать комикс!

– Ладно. Скоро дам.

Я вспоминаю, где остановился: Хранитель Солнца пытается выбрать, кто не пойдет на корм дракону, девушка или лучший друг. Если бы меня спросили, кого я спасу: Женевьев или Томаса, – я бы скорее бросился в пасть дракона сам. Я собираюсь уже сказать, что со смерти отца почти не рисовал, но вдруг замечаю своего одноклассника Колина. Он тоже меня заметил.

Как-то мне неловко. Когда он рассказал, что Николь беременна, я мог бы получше его поддержать и проявить больше симпатии. Но, будем честны, закон секса прост: в презервативе риск заделать ребенка снижается, а без презерватива обычно рано или поздно появляются дети. И я не должен хреново себя чувствовать из-за того, что он не спрятал свой хрен в резинку. И хотя я твердо верю, что все в мире рано или поздно перестанут трындеть и будут просто кивать друг другу при встрече, не тратя свою бесценную жизнь на светские беседы, – совсем промолчать я не могу.

Я подхожу к Колину. От него пахнет дешевым одеколоном из аптеки.